Финский правозащитник Йохан Бекман, носящий звание доктора общественных и политических наук, хорошо известен не только на своей родине. Во многих странах его знают как публициста, ученого, издателя, специализация которого криминология, социология права, политическая история.

Этот представитель "Финляндского антифашистского комитета" немало своих публикаций посвятил нашей стране.

Биографические сведения

Йохан Бекман, биография которого тесно переплетается с Россией, выходец из семьи шведов, проживающих в Финляндии. Дата его рождения - 18.05.1971.

С 1997 года он в течение двух лет трудился в столице Эстонии. Позже часто бывал в Санкт-Петербурге, это позволило ему организовать в Северной столице с 2000 года издательский пункт Johan Beckman Institute, где выпускаются военно-исторические книги.

С 2006 года Йохан Бекман, фото которого сегодня можно встретить на страницах многих публицистических изданий, стал доктором политологических наук. Ученая степень была им получена в стенах Хельсинкского университета. В своей работе он раскрыл тему российской и эстонской преступности организованного характера.

Некоторое время Бекман читал лекции студентам университета в городе Турку, а в последние годы занимается преподавательской деятельностью в Йоэнсуу и Хельсинки. Темы его лекций - криминология, социология права, политическая история.

В хельсинкском университете Йохан Бекман - доцент в Йоэнсуу - доцент криминологии.

О работах Бекмана

В 2007 году в Финляндии вышла книга Бекмана об убийстве А. Политковской. В русской версии этого произведения он высказывает предположение, что организаторы убийства Политковской относятся к политическим силам, прилагающим различные усилия по дискредитации российского президента.

Ряд произведений Йохан Бекман посвятил финляндско-российским отношениям, им подробно изучена военная история Финляндии.

Эстония узнала о Бекмане после выхода работы, посвященной спорам о знаменитом памятнике, который называют Бронзовым солдатом. Автор коснулся исторического этапа этой республики времен сороковых годов прошлого века, рассмотрел факты сотрудничества эстонцев и финнов с немецкими нацистами.

История всегда накладывает отпечаток на сегодняшний день, это хорошо знает Йохан Бекман. Правозащитник в этой книге подробно рассмотрел вопрос о деятельности республиканского руководства по поводу перемещения памятника.

Много информации в книге посвящено проблеме Холокоста на территории Эстонии. По мнению автора, эта республика не может стать полностью независимым государством.

Реакция на книгу о Бронзовом солдате

Многие эстонские государственные деятели оценили данное произведение весьма критически. В частности, депутатом Рийгикогу Веллисте эта книга была признана элементом информационной войны, развязанной против этого прибалтийского государства.

Крайне отрицательные высказывания о книге прозвучали о книге из уст полицейского комиссара по безопасности Андреаса Кахара.

В связи с выходом этой книги Йохан Бекман получал неоднократно угрозы анонимного характера.

В открытом письме на имя ректора университета в Хельсинки некоторые эстонские и финские общественные деятели осудили книгу, признав ее "враждебной пропагандой, направленной против Эстонии и ее народа".

Йохан Бекман, "О в Финляндии"

В этой статье автор высказал недоумение по поводу того обстоятельства, что в Финляндии изъять ребенка из семьи можно, ссылаясь только на подозрения. Об этих подозрениях может быть написано в социальную службу, и всего один человек может принять решение об изъятии ребенка. До суда дело обычно не доходит.

Нередко работницы соцслужб являются феминистками. В дальнейшем ребенка отдают приемной семье или в частный детдом.

В связи с выделением государством неплохих денег для содержания детей возникает возможность получения хорошего дохода. С учетом неприкосновенности частного владения проверку такого детского дома осуществить практически невозможно.

К примеру желание выехать с ребенком в Российскую Федерацию, может послужить основанием для его изъятия.

Бекман высказывает крайнее удивление тем обстоятельством, что священнослужители протестантской церкви в Финляндии могут благословить гомосексуальный брак.

Йохан Бекман: "Финляндия без маски"

В этом опусе автор высказывает любопытную мысль: у многих финских официальных лиц имеется уверенность, что в течение 2015 - 2025 годов произойдет распад Российского государства. В результате, по их мнению, некоторые значительные территории должны стать финскими.

Ведущие "специалисты" Министерства иностранных дел Финляндии характеризуют русских, как "ленивых, алчных, изворотливых врунов", неспособных к руководящей деятельности и взятию на себя ответственности.

По мнению этих сотрудников МИДа, единственное положительное развитие событий в России - это ее полный распад.

Отношение к русским

В финских СМИ русские предстают только в негативном ключе. русских женщин считают проститутками, а мужчин - ворами и бандитами.

Финские предприниматели инвестируют в развитие карельских территорий в твердой уверенности, что эти территории будут возвращены.

Ведущими финскими политиками высказывается желание провести на карельских землях этническую чистку, русские, по их мнению, подлежат выселению.

В финском МИДе имеется план по полной этнической чистке в Карелии. Земельные владения и вся недвижимость описаны, подготовлены документы для передачи ее в собственность финнам. При этом из русского населения планируется нанимать прислугу за небольшую плату.

О наблюдениях Бекмана

Автор статьи сожалеет, что русские сформировали для себя чрезмерно положительный образ о политике и жителях Финляндии. Советской пропагандой эта страна всегда изображалась доброжелательной.

Жившие в Финляндии в девяностые годы хорошо помнят нарастающую антироссийскую истерию.

Финским реваншистам приходится скрывать свои настроения, им известно, что русским нельзя угрожать открыто.

Йохан Бекман в своей работе пишет, что проводил в течение девяностых годов научные исследования. Для беседы он выбирал не только простых финнов, но и официальных лиц, дипломатов.

Его поразили открытые насмешки, презрение и ненависть к России и русским. Даже от солидных финских политиков и официальных лиц ему приходилось слышать отзывы об их русских коллегах, как об алчных преступниках и обманщиках.

Представителями элиты в открытую велись разговоры о возможности развала Российской государственности и возвращении в Финляндию Карельских земель.

Позиция официальных лиц

Со стороны Генерального консульства Финляндии в Санкт-Петербурге было дано указание финнам о запрещении упоминания в беседах русскими реваншистских тем. От всех русских организаций требовалось это же, то есть тема возврата Карельских земель была под строгим запретом.

Представляет интерес полученная Бекманом информация об имеющихся у Финляндии планах, касающихся использования русского населения в качестве дешевой прислуги.

Имеются сведения, что в 2015 году Финляндия будет нуждаться в 200 тысячах иностранных работников для низкооплачиваемой работы в сфере обслуживания. Именно такое количество населения проживает на территории, которую финны намереваются вернуть.

С учетом более низкого уровня образования, как считают финские реваншисты, русским работникам платить можно будет гораздо меньше.

О российском лидере

Йохан Бекман о Путине отзывается только положительно, считая его наиболее влиятельным политиком на Земле.

Бекман вспоминает статью почти десятилетней давности в одной из ведущих финских газет, где было выражено сожаление по поводу отсутствия права голоса у финнов в компании по выборам российского президента. При этом в газете высказывалась мысль, что у российского президента гораздо больше влияния на жизнь финских граждан, чем у

Это доказывает, что даже в тот период Путин имел влияние, превосходящее российские границы.

В сегодняшнем мире роль России и ее президента в целом на мировой арене значительно возросла. В частности, последние события показали, что по уровню авторитета Россия с Путиным во главе превзошла ООН, которой ничего не удалось сделать в решении проблемы в Сирии. Российскому президенту удалось сделать в этом направлении реальные шаги.

Например, у него получилось практически предотвратить удар американских войск и НАТО по Сирии и не допустить возможного развязывания мировой войны.

Высказывания о Путине

Интерес Бекмана к Путину обусловлен тем, что, хотя большинству западных политических деятелей удается только играть президентскую роль, Путину удается оставаться самим собой.

По мнению Бекмана, у других президентов получается быть лишь актерами, а то и просто роботами.

Нередко кажется, что французский президент или премьер Великобритании ведут жизнь, совершенно отличающуюся от той роли, которую им приходится исполнять.
Обаме пришлось недавно стать актером, но для своей роли он использует маску. Она помогает ему скрыть реальную политику, которая гораздо более жесткая.

Зрителю же хорошо видно, что Путину удается вести себя вполне естественно. У него естественная улыбка, смех, он может непринужденно пошутить. Происходит это у него спонтанно, без заранее продуманных заготовок, как у любого человека в хорошем расположении духа.

В Министерстве социальных дел и здравоохранения Финляндии ранее утверждали, что в стране "не отбирают детей по национальному признаку и без причины", а изъятие — "это крайняя мера, к которой прибегают только в экстренных случаях".

Подобные случаи принудительного изъятия детей "без суда и следствия" не редкость в странах Скандинавии, где полномочия так называемой ювенальной юстиции огромны. Однако жертвами ее почему-то становятся россияне. Один из последних громких случаев — история Римме Салонен, ее ребенка отец-финн с помощью дипломатов увез из России в багажнике автомобиля.

"Вопреки высказываемым опасениям, в Финляндии не идет травля детей из иностранных семей", — говорится в сообщении Министерства иностранных дел Финляндии, опубликованном в четверг на официальном сайте. Однако сложившаяся практика свидетельствует: речь идет о системном вмешательстве государства в семейные отношения с выходом вопроса на международный уровень.

Причин подобного положения дел две: сама система ювенальной юстиции в Северной Европе, а также особое отношение к российским гражданам, которое в ряде случаев можно охарактеризовать как русофобское.

Ювенальная юстиция: угнетение наоборот

Следует заметить, что в странах Европы и США широко распространена практика "обратной дискриминации": когда защита меньшинств приводит к диктату со стороны тех, кто еще вчера был в рядах угнетаемых. Ровно то же самое произошло с ювенальной юстицией: благая идея о защите прав ребенка превратилась в монстра, разлучающего детей с родителями.

По данным 2013 года, в Финляндии за пределами своей семьи проживало более 17 000 детей. Для такой маленькой страны это громадная цифра. Если признать, что органы опеки были правы во всех случаях отбора детей от родителей, то неизбежен вывод, что финские семьи уникальны в своей жестокости по отношению к детям. Но так ли это, если органы опеки признают "жестоким обращением с детьми", влекущим изъятие ребенка, обычный шлепок?

В России среди либеральной интеллигенции распространено заблуждение, что в Европе государственный аппарат более ограничен в правах. Однако ювенальная юстиция со всей очевидностью доказывает обратное: государство "железной рукой" вмешивается во все личные сферы граждан. Удивительно, но борьба с "тоталитаризмом и сексизмом" в Европе переросла в тот же самый тоталитаризм с обратным знаком.

Законы бюрократии

Как это произошло? "Ювеналка" работает по тем же законам, как и любая бюрократическая система. Общеизвестна история с созданием в царской России специального отдела по борьбе с конекрадством — в результате чего последнее внезапно появилось в тех регионах России, где ранее о нем и не слышали.

Любая бюрократия заинтересована в признании государством собственной важности и в росте своего влияния и выделяемого бюджета. А чтобы росло влияние, должны быть проблемы, с которыми структура призвана бороться.

А чтобы СМИ и прочие активные граждане не докучали вопросами о "ювеналке", ее можно просто запретить обсуждать. Как сообщила в свое время сотрудник посольства Финляндии в ответ на претензии российской стороны, "финский Закон об охране детства запрещает представителям власти комментировать какие-либо случаи взятия детей на попечение органами государственной опеки, запрещает выносить семейные проблемы на всеобщее обсуждение".

Отличная "либеральная" логика — государство имеет неограниченное право вмешиваться в семейные проблемы, но обсуждать это нельзя.

Иностранное усыновление: история повторяется

Человек, не являющийся гражданином, зависящий от работы на территории государства, поставлен в заведомо неравные условия в противостоянии с ним. Складывается впечатление, что российские граждане в споре с финскими считаются априори виноватыми (вспомним историю Риммы Салонен, ребенка которой тайно вывезли финские дипломаты). В ответ на все претензии российского МИДа и иных госорганов финские "защитники детей" отвечают следующее: неправильно вмешиваться на государственном уровне в деятельность органов власти суверенного государства.

Видимо, принудительный тайный вывоз ребенка самими финскими дипломатами с территории России не считается таковым вмешательством.

Складывается впечатление, что мы видим повторение истории с запретом на американское усыновление. Сначала — нарушения прав российских детей, демонстративные отказы от объяснений и любого сотрудничества на международном уровне. Затем, когда российская сторона поставлена в такое положение, что вынуждена ответить принятием соответствующего закона, самое время поднять шум о "законе подлецов".

Однако у проблемы есть и другая сторона. Зачастую российские граждане, выезжая на ПМЖ в скандинавские страны, не утруждают себя изучением местных законов. Если кто-то выбрал другую страну жительства, завел там ребенка — ему следует понимать, что тем самым он принял на себя определенные обязательства.

Другой вопрос, что российское государство обязано защищать своих граждан от произвола, не допускать их дискриминации. И в этом отношении предстоит сделать еще очень многое.

1 апреля 2015 года вступил в силу новый закон о социальном обслуживании, цель которого - «облегчить семьям с детьми получение своевременной помощи, а также гарантировать доступность краткосрочных эффективных мер поддержки семьи» .

Ведомство здоровья и благополучия THL на основе проведённого исследования над 97 детьми, взятыми под опеку службами соцопеки в 1996-2011 годах, сделало заключение, что лишь 10 % детей вернулись обратно в семью в связи с изменившейся жизненной ситуацией (треть из них была позже вновь помещена под опеку). По оценке социальных работников, в отношении 86 % детей меры социальных служб отвечали нуждам детей.

В 2013 году ряд финских чиновников высказали обеспокоенность по ситуации с защитой детей. В частности нарекания вызвали сроки рассмотрения заявлений, рабочая нагрузка и уровень подготовки персонала.

На 2013 год в Финляндии за пределами своей семьи проживали более 17 тысяч детей, из них почти 6 тысяч жили в замещающих семьях .

В 2014 году в ходе исследования, проведенного в университете Академия Або , выяснилось, что каждое второе подозрение в сексуальном насилии по отношению к детям оказывается беспочвенным . Вместе с тем, прошедший в Финляндии сбор подписей под гражданской инициативой об ужесточении уголовного наказания за педофилию , предусматривает максимальное тюремное заключение - два года .

История

В 1619 году, в период вхождения Финляндского герцогства в состав Швеции , правительством было издано постановление об основании в каждом поселении, имеющем статус города, детских домов с целью ликвидации бездомных детей и приучения их к труду. В 1650-е годы стали открываться школы для детей бедноты, предназначением которых было облегчить таким детям возможность найти заработок и вырастить из них «добрый людей».

С первой половине XVIII века бедность родителей стала рассматриваться, как препятствие для выполнения родительского долга. В 1739 году на защиту закона мог рассчитывать только тот бедняк, которого нанимали на работу вместе со всей семьёй и, если землевладелец, на которого работала крестьянская семья, не мог дать работу каждому ребёнку из этой семьи, то дети отправлялись работать на другого хозяина при том, что последний за обеспечение ребёнка едой и одеждой получал от государства некоторые налоговые льготы.

В 1763 году в Финляндии вступил в силу новый закон «о призрении бедных». Закон подчеркивал важность семейного воспитания, как более отвечающего нуждам ребёнка, а также предусматривал поддержку бедным семьям. В 1773 году многодетные семьи получили налоговые послабления. Воспитание детей в детском доме по тем временам считалось вынужденной и даже нежелательной мерой.

В 1868 году новый закон о предпринимательской деятельности предписал фабрикантам запрашивать особое разрешение для найма на работу детей младше 12 лет, а также использование в ночных сменах подростков моложе 15 лет. Законом 1877 года труд несовершеннолетнего работника был ограничен до 8 часов. Вскоре после этого труд детей до 12 лет был запрещён. [ ]

В конце XIX века принципы опеки над ребёнком в городе и в деревне в Финляндии различались. В городе опека могла осуществляться в различных формах, различными учреждениями (существовали школы для бедных девочек, действовали христианские общественные движения Diakonia и Setlementti) или приемными семьями. В сельской местности дети в основном попадали в семьи опекунов: право взять на воспитанние оказавшегося без присмотра ребёнка получал тот, кто запрашивал у государства наименьшую компенсацию. Это явление просуществовало в Финляндии до 1920-х годов.

В 1909 году в Великом княжестве Финляндском было распространено первое воззвание о необходимости закона, который защитил бы детей от жестокого и неподобающего обращения, но такой закон так и не был разработан. [ ]

После обретения Финляндией независимости, в 1921 году было введено всеобщее обязательное школьное образование. При этом, как последствия гражданской войны , дети «красных финнов» рассматривались одновременно и как потенциальные «бунтовщики», и как будущие граждане Финляндии, которые не отвечают за своих родителей. Воспитать их лояльными гражданами стало предписанием народной школы, а за домашним воспитанием присматривали чиновники муниципалитетов. [ ]

В 1983 году, в новой версии закона «О защите прав ребёнка (фин.) русск. » (№ 683 от 1983 года) был закреплён принцип «блага ребёнка» и сформулировано право на участие, позволяющее ребёнку влиять на решения взрослых (но не принимать решения самому). В то же время были запрещены телесные наказания детей. Этот же закон сформулировал и принципы работы Службы защиты ребёнка - «сотрудничество между семьей и службой основано на доверии и стремлении к взаимопониманию» , при этом ребёнок должен получать помощь, прежде всего, в знакомой и привычной ему среде - дома. В случае, если констатируется полная невозможность оказания действенной помощи в домашних условиях, закон предусматривает прибегать к изъятию ребёнка из семьи на тот срок, который необходим для возвращения родителей к нормальным условиям жизни .

В 1991 году Финляндия присоединилась к принятой ООН Конвенции по правам ребёнка , что в свою очередь повлияло на разработку и понимание основ защиты прав ребёнка, отражённых в последней редакции закона о защите прав ребёнка в Финляндии и вступившей в силу в 2008 году (дополнения внесены в 2010) .

В 2009 году в Хельсинки в одном из детских садов был вскрыт случай насилия над детьми (две воспитательницы усмиряли непослушных детей во время еды при помощи скотча). Уездным судом они были оправданы, но Надворный суд второй инстанции признал их виновными в нанесении телесного вреда и приговорил к штрафу . Уполномоченный по правам детей Мария Кайса Аула (фин.) русск. заявила, что дошедшие до судебного разбирательства случаи насилия - «лишь видимая часть айсберга» и часть незаконных насильственных наказаний остается скрытой .

Ежегодно в Финляндии тратится до 400 млн евро на содержание такого рода интернатов. Однако, в В Центральном союзе защиты детей им. Маннергейма считают, что детские сады слишком редко (лишь 2 % от всех заявлений) обращаются в органы опеки с заявлениями о подозрениях в плохом обращении с детьми и что они могли бы проявлять большую активность в этом вопросе .

С 2012 по 2013 годы в семи уездных судах в Пирканмаа, Канта-Хяме, Южной Карелии, Центральной Финляндии, Похъянмаа, Кеми-Торнио и Лапландии (с начала 2011 года эксперимент проводится в уездных судах Эспоо, Хельсинки, Оулу и Северной Карелии) проходит эксперимент в области мирного разрешения конфликтов об опекунстве .

С 1 июля 2012 года вступил в силу закон об ограничении возраста для усыновления детей (50 лет) и запрет для несовершеннолетних на посещение соляриев . Волонтёры , работающие с детьми, будут подвергаться более тщательной проверке .

Также министр базовых социальных услуг Финляндии Паула Рисикко заявила, что «в деятельности финских органов социального обслуживания в ситуации, обсуждаемой в последнее время в общественности, не выявлено противозаконных действий, которые создали бы Министерству социального обеспечения и здравоохранения повод для принятия мер» . При этом неизвестно ни одного случая обращения русскоязычных родителей в общества защиты детей, имеющих большой опыт по разрешению ситуаций.

При условии исполнения вышеназванных предпосылок работники социальной службы региональной общины обязаны изъять ребёнка и обеспечить ему достойные условия проживания, что реализуется или в качестве срочной защитной меры или обычным изъятием (последнее представляет из себя более длительное нахождение ребёнка вне дома или места социального пребывания). Изъятие, как исполнение решения бюро социальной службы, может быть произведено против воли реципиентов, но зачастую производится с согласия обеих сторон. Размещение ребёнка вне семьи прекращается, если исчезли причины его породившие, а также при достижении ребёнком 18-летнего возраста (до достижения 21 года социальная служба обязана оказывать поддержку опекаемым).

Срочные случаи изъятия ребёнка предусматривают ситуацию в которой: квартира превращена в притон что: одной из жертв этих преследований стала, например, Римма Салонен.

«Ужасы» финского домика

«В Финляндию ездить с детьми нельзя! — считают сегодня многие. — Там их могут отобрать! И это все из-за русофобии».

То и дело в наших СМИ выходят материалы с громкими заголовками: «У россиянки отобрали сына за то, что она слишком сильно его любит», «У семьи изъяли четверых детей», «Мать лишили ребенка за шлепок по попе» и т.д. Складывается мнение, что финские ювенальщики буквально преследуют русских.

Однако, несмотря ни на что, число русскоязычных жителей Финляндии удвоилось по сравнению с показателями 2000 года. То есть поток иммиграции из России не уменьшается. Еще одна сомнительная цифра, которая никак не вяжется со страшной и жестокой ювенальной политикой — в Финляндии в не кровной семье воспитываются всего чуть больше 1,5% всех детей несовершеннолетнего возраста.

«МК» попытался разобраться — что же происходит с русскими детьми в стране Суоми?

— На самом деле у нас Службу защиты прав ребенка — именно так этот орган власти называется — мало кто боится, а скорее даже наоборот, — рассказала «МК» главный редактор финской газеты на русском языке «Спектр» Эйлина Гусатинская. — О громких случаях, связанных с изъятием детей из семьи, я узнаю только из российских СМИ. В моем обширном окружении подобного не было за все 25 лет жизни в Финляндии. У младшего сына друг жил какое-то время в замещающей семье, но его не изымали, а все проходило при согласии всех сторон. С уверенностью могу сказать, что та информация, которая доходит до России, — это крайние случаи. И правда очень искажена. В русских газетах редко описывают предысторию: о том, сколько времени службы контактировали с семьей до того, как дело дошло до замещающей семьи, мало пишут и про другие обстоятельства.

Эйлина родилась и выросла в Москве. Ее мама финка, а папа из Украины. О разнице культур воспитания детей у нас и в Финляндии она знает очень хорошо.

— Я лично понимаю, в чем конфликт западных ювенальных служб и эмигрантов, в том числе и русских. В Финляндии вы никогда не увидите родителей, которые распивают спиртные напитки на детской площадке. Тем более что здесь закон вообще запрещает пить в общественных местах. Невозможная картина — мама и папа с сигаретами в одной руке и детьми в другой. Для финнов такое поведение просто дикость. Также вы никогда не увидите таких родительских собраний, как в российских школах: родители сидят за партами, а учительница по очереди костерит каждого ученика, при всех. В Финляндии учитель только тет-а-тет рассказывает родителю о ребенке. Так же деликатно с детьми ведут себя и родители. Финская мама никогда не станет прилюдно ругать, а тем более наказывать своего ребенка. Культурное и ментальное столкновения — вот в чем причина конфликтных ситуаций.

Русские, долго прожившие в Финляндии или Швеции, с первого взгляда отличают только что приехавших соотечественников в толпе: по крикам, ругани, шлепкам и подзатыльникам.

— Я однажды приплыл с семьей на лайнере в Швецию, — рассказывает москвич Александр Воронов. — В Стокгольме меня встречал институтский приятель Саша, который лет 10 назад перебрался сюда. И вот идем мы по городу, сын мой, как всегда, балуется, все норовит убежать куда-нибудь. Я его так легонько шлепнул по пятой точке. Мой приятель моментально замолчал и стал озираться по сторонам: «Уф, слава богу, никто не видел, как ты ребенка бьешь. А то могли бы в полицию позвонить».

Российско-финский учитель Павел Шмаков с дочерьми.

Эйлина рассказала, что на адрес «Спектра» регулярно приходят письма от русских матерей в Финляндии. Женщины просят защитить Службу защиты прав ребенка от необоснованных нападок в российских СМИ.

«Я эмигрантка из России, живу в Финляндии 15 лет. Около 10 лет назад мне пришлось обратиться в Службу защиты прав ребенка. И я ни капли об этом не пожалела, — пишет читательница русско-финской газеты. — Приехала сюда одна с ребенком, сыну было тогда 3 года. Когда я отдала Сашу в первый класс, то у него практически сразу же начались трения с учительницей. Ребенок проявлял агрессию, плохо учился, не слушался. Сказывались и языковые трудности, хотя финский язык в семье был на самом высоком уровне. В итоге классная руководительница стала настаивать на том, чтобы перевести ребенка в коррекционный класс. Я, конечно же, была против, но как переубедить учительницу — не понимала. Подруга посоветовала мне обратиться в органы опеки.

Чиновники тут же подключились к проблеме. На беседу с психологом была вызвана и я, и учительница, и, само собой, сын. В течение первых трех-четырех месяцев сотрудники службы работали с нами очень плотно, чуть ли не каждый день приходили. Помогали сыну с уроками, просто спрашивали, как прошел день и что было в школе. Также они регулярно бывали в классе и беседовали с педагогом. В итоге выяснилось, что учительница недостаточно компетентна — и ее отправили на курсы повышения квалификации. У ребенка действительно нашли проблемы с психикой: в течение трех лет с ним дважды в неделю работал психолог. И раз в неделю психиатр. Пару раз в месяц психотерапевт общался со мной. И вся эта помощь оказывалась мне, как матери-одиночке, абсолютно бесплатно».

— Сейчас этот мальчик заканчивает школу, — рассказывает Эйлина. — Не коррекционную, а обычную — свой же класс. Никто никакое клеймо на нем не поставил, никаких психиатрических диагнозов он не получил. И Саша, и мама прекрасно осознают, как сильно помогла тогда работа со специалистами.

Еще одна реальная история.

«У меня серьезное заболевание, подолгу приходится лежать в больнице, — пишет русская эмигрантка из Москвы. — В Финляндии вот уже 10 лет. Органы опеки и попечительства прекрасно осведомлены о проблемах моего здоровья. Однако детей у меня отбирать никто не собирается. Наоборот, мне всячески помогают их воспитывать и сохранять семью. Мужа и родственников у меня нет, поэтому на период обострения болезни или когда мне нужно лечь в больницу — детей оформляют в замещающие семьи. Кроме того, ко мне на постоянной основе прикреплена сотрудница службы. Она приходит по моему вызову и помогает с детьми. В России я даже не представляю, как бы справлялась».

— Под внимание ювенальных органов опеки попадают всего лишь 1% всех жителей Финляндии. Причем 82% от числа обратившихся полностью довольны услугами, которые им оказали, — приводит статистику Эйлина. — Как правило, эти 82% — родители подростков. Вы же знаете, что в переходном возрасте дети часто попадают в плохую компанию, начинают баловаться наркотиками и алкоголем. Отказываются выполнять требования родителей приходить вовремя домой, ложиться пораньше спать, хорошо учиться и так далее.

— И как именно оказывают помощь таким семьям?

— С подростком начинают активно работать и психологи и, если надо, наркологи. Если есть необходимость, то даже временно помещают совсем запущенных ребят в специальный центр. Очень многих детей с помощью грамотного сотрудничества родителей и чиновников удалось выдернуть из плохих компаний.

Эйлина Гусатинская.

В 2008 году в Финляндии был принят закон, согласно которому Службу защиты прав ребенка заставили работать более активно. И обращать внимание на большее количество случаев, чем раньше. Кроме того, все муниципальные детские учреждения Финляндии (школы, детские сады, поликлиники) обязали писать заявление о нарушении прав ребенка, если для этого есть повод.

— Эффективно это или нет, мы и сами еще не поняли. Но недопонимания и конфликтов между службой и родителями стало больше, — говорит Эйлина. — Во-первых, подростки стали пытаться манипулировать родителями, угрожая им пожаловаться в органы опеки. Вот совсем недавно был случай в русской семье — мальчик наклеветал на маму, сказав, что она его шлепнула. Тут же подростка поместили в детский дом, но, разобравшись во всем, его вернули в семью, предварительно проведя с ним беседу по поводу лжи. Или вот еще очень типичный пример. Ходит в садик ребенок из семьи иммигрантов (речь идет не только о русских, но и других переселенцах). А ребенок не в полной мере владеет финским языком, и из-за этого у него сложности в общении со сверстниками, конфликты. На встрече с родителями воспитатель советует отвести малыша к психологу. Мама послушала и поняла, что это просто рекомендации, а никак не обязательное к исполнению действие. Вроде справляется — и ладно. Проходит время, ребенок все равно испытывает дискомфорт, работники опять маме напоминают про психолога. А та снова никак не реагирует. Ну, воспитатели, видя, что нет никакого прогресса и родителям вроде как все равно, подключают к процессу Службу защиты прав ребенка. И начинается: мама в шоке, она напугана, начинает скандал, который только усугубляет положение. И пошло-поехало.

— Соцработники не придают значения обещаниям «завязать с понедельника», обвинениям в адрес бывших супругов и уверениям в том, что «у ребенка есть все и даже больше», — говорит автор справочников для иммигрантов Полина Копылова. — Стремление родителей изменить ситуацию в семье лучше всего доказывается действиями: согласием на консультацию семейного психолога (perheneuvolan psykologi), участием в группе поддержки для людей, склонных к насилию, записью на прием в наркологическую клинику и так далее. Надо также понимать, что от опеки невозможно «отвязаться», соцработника нельзя «уболтать» или «обаять». За всеми попытками произвести впечатление он все равно будет видеть вашего ребенка.

Как ведут себя в подобной ситуации финны? Они полностью доверяют своему государству и, соответственно, госслужащим. Поэтому рекомендация воспитателей в детском саду не вызовет у них никакого негатива. Наоборот, финские родители воспримут ее как заботу о ребенке и с готовностью пойдут на контакт с психологами. Однако новой редакцией закона (той самой, которая принята в 2008 году) довольны далеко не все. Общественность всколыхнулась, образовалось движение финских родителей и правозащитников, критически относящихся к мерам защиты прав ребенка. Чиновники быстро отреагировали на недовольства и кое-какие правила изменили.

— Но и тогда, и сейчас изъятие ребенка из семьи остается исключительно редкой и вынужденной мерой, — говорит Гусатинская. — Она применяется, только если несовершеннолетнему грозит опасность: родители пьют или имеются подозрения о насилии в семье. Бить детей в Финляндии запрещено — это закон. А Служба защиты прав ребенка — это не монстр и не машина по поеданию детей, какой ее преподносят в российских СМИ. Это организм, который создан в помощь родителям и детям. А если общество того требует — чиновники готовы к изменениям. Прислушиваются и к нам — представителям национальных сообществ. Не раз и не два устраивались совместные заседания, мы обсуждали создание рабочей группы, которая помогала бы и эмигрантам, и чиновникам взаимодействовать, разъясняла бы всем приезжающим на ПМЖ в Финляндию семьям правила (в последнее время Службой защиты прав ребенка организовано огромное количество курсов и тренингов для родителей). Но, к сожалению, очень часто такие встречи срываются так называемыми правозащитниками, которые просто-напросто делают себе имя таким образом. Один такой — очень хорошо известный у вас в России Йохан Бекман — особенно активен. Он всегда тут как тут со своими вечными криками про фашизм, ущемление прав русских и так далее.

Как только родители, попавшие по тем или иным причинам под надзор органов опеки, приходят к правозащитникам, подобным Бекману, их история тут же становится достоянием общественности. То есть вместо того чтобы помогать налаживать контакт со службой, такой «адвокат» усугубляет конфликт. В этом вся его роль. Многие родители, поняв это, бегут к профессиональным адвокатам, обращаются к культурным переводчикам (не просто переводящим с одного языка на другой, но объясняющим сторонам особенности культуры воспитания детей, традиции и прочие аспекты), налаживают контакт с психологами, начинают работу — и детей в семью возвращают.

— Но, как правило, в России про это уже не пишут, — вздыхает Эйлина.

О том, что все фашистские наклонности финских ювенальных служб — миф и ничего более, говорит и история русского учителя Павла Шмакова. Павел эмигрировал из России в 2000 году, встретив свою вторую жену — финку. Родилась дочка Настенька, но, к сожалению, семья распалась. Встал вопрос о том, с кем будет жить полугодовалый ребенок.

— И финский суд оставил дочку со мной — эмигрантом из России, не имеющим здесь работы и даже не знавшим на тот момент финский язык, — рассказывает Павел. — Просто судья спросил, кто сидит с ребенком, пока его мать работает. Сотрудник ювенальных служб ответил, что отец. Это так и было, собственно говоря. Поэтому решили, что Настю буду и дальше воспитывать я. Уверяю вас, в Финляндии в области охраны детей национальность или происхождение ребенка не имеет никакого значения.

С ребенком на руках Павлу было не просто, и он, бывший лучший учитель города, директор школы у себя на родине, устроился помощником воспитателя в детский сад. Освоил язык, потом пошел на педагогические курсы, после которых его взяли в школу, и снова стал учителем математики и физики.

— Меня оценили, и однажды я даже стал лучшим учителем в лучшей школе Хельсинки, — хвалится Шмаков. — А что касается ювенальных служб, то такой порядок, как на Западе, никогда не будет работать у нас, в России. Он не понятен нашему менталитету. Насколько помню, согласно последним опросам, только 11% россиян доверяют полиции. То же можно сказать про доверие к другим госструктурам. На Западе этот показатель — 80%. Там не рассказывают анекдоты про полицейских-взяточников. Нечестный полицейский отовсюду вылетит, его обольют ушатом грязи за то, что он опорочил звание... Как работает ювенальная юстиция на Западе? Если ребенок в 10 вечера в легкой одежде один на улице, то любой финн позвонит в полицию. И ребенка могут отобрать у родителей. То же самое произойдет, если кто-то увидит маленьких детей с пьяными родителями. Или если мама ударит по попке своего ребенка за то, что он пошел на красный свет. У нас постороннее вмешательство в дела семьи будет выглядеть как произвол бюрократических органов. Мы будем думать, что ребенка забирают плохие люди, начнутся скандалы, доносы.

Западная ювенальная юстиция противоречит нашим российским культурным нормам, и это вовсе не значит, что наши нормы плохи. Они — другие. Мы доверяем маме, папе, брату, но не государству. На Западе люди государству доверяют не меньше, чем маме и папе. Там раздают в детском саду и младших классах памятки: «Если тебя обидел папа, старший брат, дядя, немедленно позвони в полицию». У нас такой шаг оценят по-другому. И не факт, что это будет неправильно.

Всем известна пословица: живя в Риме, поступай как римлянин. И это правильно. Но и не стоит отказываться от хорошего в нашем воспитании, перенимая западное. В любом случае и то, и это не должно навредить ребенку.

Напомним, что Финляндия — одна из немногих европейских стран, где принят закон о невозможности применения насилия над детьми ни в семье, ни где-либо еще. По финскому законодательству домашнее насилие является преступлением.

Очень обижают финнов резкие выступления уполномоченного по правам детей Павла Астахова. В своих интервью финский омбудсмен Туомас Куртилла не раз замечал, что «эти высказывания его российского коллеги часто основаны на недоразумениях». Также критикуют финские органы опеки широкое освещение проблем конкретной семьи в СМИ. «Помещать ситуацию конкретного ребенка в центр общественного внимания, во всеуслышание обсуждать его дела под давлением широкой аудитории — это полное пренебрежение его правами, — цитируют Туомаса Куртиллу финские СМИ. — Здесь требуется скоординированное взаимодействие между органами власти, а не создание провокационной ситуации при помощи средств массовой информации».

Согласно многочисленным исследованиям Финляндия признана одной из самых благоприятных для жизни с детьми страной. Количество случаев установления замещающей опеки над ребенком в Финляндии находится на том же уровне, что и в других европейских странах. И не в кровных семьях по тем или иным причинам находятся всего 1,5% несовершеннолетних. А это порядка 16 000 человек. Для сравнения: в России только в детских домах находится порядка 700 тысяч сирот. А сколько в приемных семьях — статистики нет...

Представитель Российского института стратегических исследований в странах Северной Европы финский политолог Йохан Бекман рассказал газете "Известия" об особенностях западной ювенальной юстиции. Но необходимо признать, что все перечисленные в статье технологии и ювенальные органы уже присутствуют или находятся в развитии и в России.

Если вы живете с детьми на Западе или хотя бы ездите туда, у вас нет гарантий защиты от преследования со стороны органов опеки - ювенальной юстиции.

Самое характерное и страшное в ювенальной юстиции - это изъятие детей. Поскольку социальные службы декларируют, что главной целью их деятельности является благополучие детей, а изолировать от возможной угрозы этих детей следует с максимальной оперативностью, во многих странах разрешено изымать несовершеннолетних у родителей без решения суда, на основе субъективных оценок сотрудников соцопеки, то есть просто так.

Например, в Финляндии в законе о защите детей написано, что основанием для изъятия ребенка может стать обеспокоенность сотрудника социальных служб, то есть опять-таки его субъективное мнение. А оно может оказаться каким угодно, потому что разные люди могут оценивать определенные ситуации абсолютно по-разному.

Скажем, если родители не работают, это может озаботить социальные службы, так как неработающие родители не в состоянии должным образом обеспечивать детей. Но если родители работают, это тоже может стать поводом для обеспокоенности социальных работников, ведь у работающих родителей нет возможности уделять своим детям достаточно времени.

В центре внимания нередко оказываются русские семьи, живущие на Западе. Мы помним известное дело Александры Фоминой из Хельсинки: ее дочка пропала - она просто не вернулась из школы домой. По версии социальных служб, которые приняли решение об ее изъятии, они получили донос от соседки - мама якобы шлепнула свою дочь.

Ювенальная юстиция - это дамоклов меч. Во многих странах социальные службы имеют право наносить внезапные визиты и в любой момент, без ордера и решения суда забирать из семьи детей. Обычно они приходят с полицейскими. При этом любое противостояние родителей квалифицируется как тяжкое уголовное преступление. Родители не имеют права защищать своих детей.

Недавно финский отец Ян-Эрик Курхэла выложил в сеть видеоролик об изъятии его собственных детей: полицейские вместе с социальным работником пришли в дом и насильно забрали его семилетних сыновей-двойняшек. Когда мальчиков забирали, они кричали, что хотят жить дома. Все это происходило на глазах сестер и братьев, которые при этом остались с родителями.

Страшнейший видеоролик о насильственном изъятии детей вызвал международный скандал. Он набрал миллионы просмотров на всех континентах. В итоге финский омбудсмен по делам ребенка Мария Кайса Аула была вынуждена подать в отставку.

Но вскоре Ян-Эрик Курхэла получил из прокуратуры извещение о возбуждении против него уголовного дела по нескольким статьям из-за того, что снимал изъятие собственных детей на видео и впоследствии обнародовал эту запись. Во-первых, по мнению социальной работницы, которая приняла решение об изъятии детей, видеоролик якобы является насильственным действием против нее, потому что в тот момент она была очень расстроена и не готова стать «звездой «Ютуба».

Во-вторых, отец якобы не имел права снимать своих детей в собственном доме, поэтому одно из уголовных дел было возбуждено по статье о распространении личной информации. Конечно же, в «букет» добавили еще и статьи об оскорблении чести и достоинства сотрудников финских социальных служб. Дело еще рассматривается, но отцу, который снимал изъятие своих детей на видео, угрожает реальный тюремный срок.

Возбуждение уголовного дела в этом случае - скорее всего попытка остановить практику съемки на видео действий социальных служб. В Финляндии была создана правозащитная организация «Октябрьское движение». Первым шагом этой организации стало письмо Павлу Астахову с просьбой о помощи. Российский детский омбудсмен и его сотрудники несколько лет следят за событиями в Финляндии и реагируют на них в соответствии с российскими законами и международными соглашениями.

Еще одной стороной вопроса является и, так сказать, феномен приватизации ювенальной юстиции. В Финляндии, например, большинство детских домов - частные. За одного ребенка приемные родители или фирмы могут получать по нескольку тысяч евро в месяц.

Ювенальная юстиция - это огромный бизнес с годовым оборотом в сотни миллионов евро. Дети, изъятые из семей, фактически становятся узниками частных детских домов, и вытащить их оттуда крайне сложно.

Нередко социальные службы принимают решения о запрете общения детей с семьей, и тогда изъятые дети не имеют права звонить родным, писать письма, поддерживать какой-либо контакт с родителями. Эта практика часто используется «в интересах ребенка»: если ребенок живет в изъятии до совершеннолетия, он может приносить частным фирмам сотни тысяч евро.

Ситуация абсурдная: социальные службы могут в любой момент применить к детям максимальное насилие, вплоть до полной изоляции от общества - без обоснования, объяснения причин и приведения доказательств «вины» родителей.

При этом любое действие родителей, направленное на защиту своего ребенка, может интерпретироваться как поведение, которое «вредит здоровью детей». Бороться против ювенальной юстиции очень сложно. Было несколько случаев, когда социальные службы штрафовали, но они все равно продолжают свою деятельность.

Ювенальная юстиция - это ГУЛАГ XXI века. Никто точно не знает, сколько детей попали в сеть «детских лагерей» в Европе, в каких условиях они живут, сколько вообще существует частных детских приютов. Родители и дети часто не могут понять, почему вообще дети попали в эти частные тюрьмы.

Причин существования такой системы несколько.

Во-первых, есть либеральный закон, который позволяет изымать детей из семьи без указания причин и без решения суда. Кроме того, во власти доминирует антисемейная идеология, которая определяет нормальную семью средой, вредной для детей. Экстремисты от ювенальной юстиции считают нежелательными даже гетеросексуальные отношения.

Но есть и экономическая причина. В индустрии ювенальной юстиции ежедневно каждый изъятый ребенок приносит своим опекунам по нескольку сотен евро. И отказываться от этого выгодного бизнеса пока никто не готов.

Как в Финляндии тема ювенальной юстиции не освещается в СМИ, точно так же она не поднимается и в российском обществе. Аналогичным же образом каждый случай ювенальной трагедии в семье, как в России, так и в Финляндии, представляется как единичный, отрицается разрушительная антисемейная направленность работы органов защиты детей.