6 октября в Санкт-Петербургском государственном университете прошла историко-политологическая конференция «Русская идентичность и будущее православного мира в эпоху глобализации» . Продолжаем публикацию докладов, прозвучавших на конференции.

Введение.

Разговоры о современном положении уничтожаемого и разлагаемого Русского народа, о русской идентичности (если бы он не уничтожался и не разлагался, то самого вопроса не возникло бы) ведутся давно, материалов собрано предостаточно. Настала пора переводить обозначенную тему из области теории в практическое русло, ибо без практического применения любой теории грозит вырождение.

1. Общее определение нации.

Прежде чем говорить о какой бы то ни было национальной идентичности, необходимо дать определение понятия «нация».

Существование отдельных народов как самоорганизующихся человеческих общностей может вызывать неприязнь только у «человекоубийцы искони» диавола, этого первого великого интернационалиста, творца вавилонского безумия, и его клевретов. Любить как свой род, так и свой народ, заповедано Господом Богом: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли». (Исх. 20, 12). Это первая заповедь с обетованием.

Существование различных народов стало Божиим ответом на провокацию диавола и его служителя Нимврода, произведенную в долине Сеннаарской. (Быт. 10-11). Воля Божия заключалась в том, чтобы народы жили отдельно друг от друга, сохраняя свою индивидуальность.

Нам не близко Марксово определение нации как общности, формирующейся из отдельных народностей лишь при «капиталистическом» способе производства. Такое понимание нации противоречит Св. Писанию, говорящему о «народах» безотносительно к каким бы то ни было «капитализмам» или «феодализмам». Мы предлагаем генетическое определение понятия «нация». Оно имеет то преимущество, что основано на Св. Писании. В Библии совершенно четко прослеживается генезис различных народов по схеме: личность - семья - род - племя (колено) - народ.

Вот слова Божии, обращенные к родоначальнику Аврааму: «... Я сделаю тебя отцом множества народов; и весьма, весьма распложу тебя, и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя...» (Быт. 17, 5-6). Наиболее выдающийся из родов становится ядром племени. Наиболее выдающееся из племен становится ядром нации. Необходимым условием формирования народа является наличие власти. Причем власть отца семейства, затем главы рода плавно перетекает во власть государя или совета старцев. При естественном ходе событий народ не объект для властвующих субъектов, но властвующие субъекты - составная (и заметим, крайне необходимая) часть народа. А в том случае, когда люди объединяются не родом, а отдельными семействами, вышедшими из разных дружественных родов, что имело место, например, при основании колоний, возникают товарищества, или братства (корпорации). Такой политический строй Аристотель назвал политией. Его существенной чертой является идея ценза. Платон называл подобный политический строй тимократией. Таким образом, исконными формами власти являются монархия, аристократия и полития (тимократия). Аристотель именует выше названные формы государственной власти правильными. Позднейшие формы власти - демократия, олигархия, тирания, - результат деградации первоначальных форм - ибо являют собою нарушение заповеди Божией: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет...».

Итак, «нацию» (латинское слово natio происходит от глагола nascor - «рожаю»), или народ, можно определить: 1) как результат Божия благословения, данного первым людям: «...плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею...» (Быт. 1, 28) и 2) как результат свободного развития человеческих личностей, семейств, родов, племен. Различные виды религии, в разной мере уклонившиеся от истинной, первоначальной; своеобразное семейное, родовое и государственное право; нравственные ценности и обычаи; различные языки суть разнообразные проявления духа народов. Эти положения были в свое время выдвинуты и обоснованы отцом сравнительного языкознания Вильгельмом фон Гумбольдтом.

Будущий суд Божий соберет не просто отдельные личности, но народы. Об этом сказал Сам Судия живых и мертвых: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую.» (Мф. 25, 31-33). И это благо для человечества, ибо Господь, наказывая за грехи родителей до третьего и четвертого рода, распространяет Свое благословение на тысячи родов. Отсюда первейшая задача «человекоубийцы искони» - прервать связь человека с его народом, лишить его благодатного покрова, чтобы совершенно захватить его в свою волю, взять реванш за вавилонский позор.

Вот предлагаемое нами определение. Нация (народ) - 1) естественно, органически составившаяся в соответствии с божественным домостроительством нашего спасения во времени и продолжающая существовать в вечности, общность людей, объединенная 2) происхождением (общей историей), 3) религией, 4) языком, 5) государственно-правовыми нормами, 6) культурой и 7) территорией. Совокупность пунктов со 2-го по 6-й сообщают представителям нации своеобразное мировоззрение (менталитет).

Из перечисленных признаков два, по нашему мнению, не являются обязательными: это биологическое происхождение и территория. Сформировавшись, нация может сравнительно безболезненно вбирать в себя людей чуждых по крови, ассимилируя их - в процессе ассимиляции они усваивают прочие, уже обязательные для нации признаки. Сформировавшись, нация, или, обыкновенно, ее части, может продолжать существование, будучи лишена территории.

2. Рождение Русского народа.

Нации необходимо религиозное единство - в противном случае она не состоится. Это нынешние правители рассказывают сказки о многонациональной и многоконфессиональной «гражданской нации» россиян, сила которой такова же, какова и сила нынешних «гражданских браков», т.е. сводится к пустой форме, к имитации.

Но не таков был святой Владимир. Он своим государственным, а не ущербно-толерантным умом, постиг, что для крепости нации и государства нужна одна вера. И стал это убеждение воплощать в жизнь, насаждая культ Перуна. Но благодать Божия остановила его, превратив гонителя, как некогда св. Павла, в равноапостола.

Св. Владимир, подвергнув Перуна и прочих кумиров бичеванию, стал строить православную Русь на фундаменте, заложенном его бабкой - равноапостольной Ольгой. Фактически управлявшая государством во время княжения своего сына Святослава, она в 965 г. разгромила его руками «царство иудейское», Хазарию - главного геополитического врага Православия, чем привлекла к нарождающемуся Русскому народу милость Божию.

Апостол Павел говорил о себе, что был приуготован к апостольскому служению от чрева матери. Что относится к личности, то может быть отнесено и к нации. Русский народ также от века был приуготован для высочайшего служения - быть хранителем и защитником Православия в конце времен.

В 988 г. Русский народ сделал свой выбор - принял Св. Крещение. Сначала крестились князь с боярами, а затем - и все люди. Этот выбор был вполне свободным - не из корысти, материальной или политической - ибо Русь после победы над Хазарией стала государством вполне независимым, явилась центром притяжения для других, ищущих опоры. И тем ценнее ее выбор.

Вышедший из святой купели Русский народ противостал иудаизму с язычеством (у того и другого одни, оккультные, корни, но иудаизм глубже проник в адские бездны, поэтому всегда без труда покоряет своему влиянию хоть язычников, хоть атеистов). Ярчайшим памятником противостояния Руси иудаизму вкупе с язычеством является «Слово о Законе и Благодати» прп. Илариона митрополита Киевского, составленное в правление Ярослава Мудрого. Люди, закосневшие в язычестве, продолжали именоваться племенными названиями - вятичами, радимичами, муромой, весью и т.д. Чтобы стать русскими, им следовало креститься и признать власть Божия Помазанника - православного монарха.

Вот начало Русского народа: налицо - 1) действие Божия промысла, избравшего из нашего народа св. равноапостолов; 2) общность происхождения - славянские, финские и германские племена, веками жившие по соседству на Восточно-Европейской равнине (или вблизи ее) и взаимно адаптировавшиеся, при абсолютном культурном доминировании славянского начала, составили общность (прп. Нестор Летописец говорит применительно к 882 году: «И были у него /Олега/ варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся Русью»; 3) одна религия - святое Православие; 4) общий язык - русский (Паннонские жития св. равноап. Кирилла и Мефодия, относящиеся к IX веку, уже упоминает русскую письменность), добавим сюда и общий богослужебный язык - церковно-славянский; 5) общая, монархическая, форма власти, освященная Церковью; общий свод законов: заимствованный у Византии Номоканон, дополненный Русской Правдой; 6) общая культура; 7) общая территория, почитавшаяся принадлежащей дому Рюрика. Все семь признаков наци в XI веке на Руси имелись в наличии. Семь - хорошее число, ибо сказано: «Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь» (Притч. 9, 1.)

Русское язычество пресеклось в Х веке. Поэтому странными выглядят попытки его «возродить». Можно возрождать язычество племенное, т.е. суми, веси, волынян, древлян, северян - а их культы были далеко не тождественны. Но общерусское язычество, едва народившись в начале Владимирова княжения, тотчас же и погибло. Посему «русское язычество» - имя пустое, однако, рассчитанное на безудержный поток фантазии и невежество слушателей.

С XI века русская национальная идеология, или, если можете принять этот термин, русский национализм, стала христианской. Сепаратисты-язычники с этого времени стали началом антирусским, почему русская власть с ними боролась не как с религиозными, но как с политическими преступниками, как с агентами враждебных политических сил, имеющих центры за рубежами Руси.

3. Определение Русского народа.

На заре нашей истории появилось дорогое сердцу сочетание слов «Святая Русь». В нем - исполненный веры и мужества взгляд наших далеких предков в будущее. Они крепко молились Богу о том, чтобы Дух Святой пребывал на Руси всегда, чтобы Он одухотворял жизнь народа и государства. В этом кратком сочетании слов была и религиозная, и политическая, и культурная программа на последующие столетия.

Пройдя через мучительные борения, через междоусобные войны, через иноплеменное иго, Русский народ возмужал, положил своим соборным церковным разумом конец горестным разделениям и склонил свою выю, точно инок в монастыре, для послушания православному Царю - образу Царя Небесного. Как в монастыре инок склоняет выю не для рабства, но для достижения через сознательное послушание Божиим заповедям, уставу монастыря и воле игумена - будущей вечной жизни; - так Русский народ склонил выю перед самодержавным Царем для удобнейшего достижения своих высших стремлений.

Единый Дух пронизывал Русский народ, поэтому во всех слоях населения утвердилась единая культура. Одни и те же молитвы возносились в царских палатах и крестьянской избе. В одном и том же храме на Богослужении можно было видеть Царя и последнего нищего, ибо в сознании как того, так и другого, жила мысль, что за чертой гроба вместе они предстанут на суд Божий, как ближние друг другу. Любимым чтением вельмож и простолюдинов были Св. Писание и жития Святых.

Представители других сословий присягали на верность Царю. Боярство призвано было помогать Царю в многотрудном деле управления государством. Дворянство призвано было защищать Святую Русь с оружием в руках. Простой люд призван был питать тело народной жизни.

Так сложилась и расцвела Святая Русь. Она была не ужасом и притчею во языцех, как сейчас, но примером для подражания, центром притяжения для многих народов. Господь тяжко наказывал ее за грехи, ибо Он кого любит, того наказывает, но не сокрушал ее до конца - до тех пор, пока соблюдал наш народ в чистоте Православную веру, пока она оставалась на просторах Святой Руси господствующей.

Лишившись монарха в феврале 1917 г., Русский народ лишился своей главы и впал в безумие братоубийственной бойни, развязанной теми, кто, его обезглавив, поставил себя на место природной главы. Они, конечно, объявили войну Православию, этому сердцу Русского народа, чтобы, подменив его ум и совесть, превратить в своего покорного раба. С противоестественной головой Русский народ превратился в чудовище, но, в силу какого-то органического инстинкта, достиг некоего подобия своего естественного вида под предводительством Сталина, что позволило Русским выиграть Вторую Мировую войну.

Необходимыми условиями пребывания Русского народа в рабском состоянии являются его отстраненность от Православного и монархического начал. Поэтому силы, враждебные Русскому народу, стремятся его денационализировать, смешать с другими народами, назвав эту механическую смесь «российским народом», как раньше называли «советским», или же цинично обозвав «русскоязычным населением». Они стремятся подменить православное и монархическое начала чем угодно, в самых разнообразных сочетаниях: коммунизмом, социализмом, капитализмом, национал-социализмом, язычеством, гуманизмом, оккультизмом, экуменизмом, демократией, либерализмом и т.д. и т.п.

Поэтому представляется крайне необходимым ввести в нынешнее политическое и правовое поле ОПРЕДЕЛЕНИЕ РУССКОГО НАРОДА, подтвержденное соответствующими научными разработками. В качестве рабочего на первое время определения мог мы предложить свое, базирующееся на общем определении нации: Русский народ - естественно, органически составившаяся в соответствии с божественным домостроительством нашего спасения во времени, а именно, в X- XI веках от Рождества Христова и продолжающая существовать в вечности, общность людей, объединенная происхождением и общей историей, Православной верой, русским и (употребляемым для молитвы) церковно-славянским языком, приверженностью к монархической форме правления, русской православной культурой и территорией. Последняя соответствует границам Российской Империи к 1904 г., включая также часть территории бывшей Австрийской Империи, на которой проживали православные Русины. Это не значит, что Русские заявляют свои территориальные претензии к ряду современных государств. Это обозначает всего лишь территорию нашего этнокультурного пространства, на которой мы можем действовать, не вступая в противоречия с существующими законодательствами указанных государств.

Предлагаемое для употребления в XXI веке определение Русского народа по всем пунктам повторяет то определение, что было применимо, к веку XI-му. В этом пронесенном через десять веков постоянстве - залог успеха в будущем, ибо немного на земле таких народов, которые веками бы не меняли своей внутренней психологической конституции.

В представленном определении следует особо уделить внимание положению о русском языке. Предлагается толковать русский язык шире, чем его обычно сейчас толкуют, а именно, как совокупность белорусского, малороссийского и великорусского наречий, из которых традиционно общим является московский великорусский говор.

Отождествление со своим народом, а оно должно быть вполне определенным, а не только инстинктивным (для чего и необходимо определение) дает человеку новые силы, новое творческое вдохновение. Определенность дисциплинирует человека, и, выбрав верное направление своего движения, развития, он может достигнуть многого.

4. Новое собирание Руси.

Данное, или подобное ему, определение можно вынести на общественно организованный референдум, который нетрудно провести при помощи социальных сетей. Нужно предложить «русскоязычному населению»: кто согласен с предлагаемым определением русского, пусть проголосует. Если проголосовавших будет достаточное количество, организаторам общественного референдума можно будет поставить вопрос перед представителями государственной власти о придании Русскому народу юридического и политического статуса. Политологи утверждают, что на предстоящих выборах будет всерьез разыгрываться «русская карта». Поэтому лучше не терять времени и немедленно приступить к указанной работе через русские средства массовой информации.

Возможно, возникнет необходимость провести учредительный съезд Русского народа. Прошу не путать: не Союза Русского народа, а просто Русского народа. Если кое-кто тупо желает видеть в Русском народе не субъект международного права, а какой-то этнографический курьез, нам ничего не остается, как вновь формально учредить Русскую нацию. Если самоорганизующиеся ассоциации половых извращенцев в глазах современных политиков имеют право на существование, почему самоорганизующаяся нация может быть лишена этого права? Если в Москве азербайджанская, к примеру, диаспора имеет свой голос, почему Русский народ в той же Москве лишен права голоса?

На учредительном съезде Русского народа нужен дух не демократии с ее слепым господством арифметического большинства, но соборности, в основании которой упование на Духа Святого, «Иже везде сый и вся исполняяй». Соборность предполагает единомыслие по основополагающим вопросам.

Следующим этапом после учредительного съезда должно стать учреждение региональных русских общин. Съезд должен будет утвердить их Устав. Считаю необходимым здесь осуществление идеи ценза. Чтобы войти в состав вновь учреждаемой нации, нужно соответствовать некоторым критериям. Например, знать наизусть и уметь растолковать православный Символ веры, не иметь судимости за воровство, разбой, изнасилование, быть чуждым греха содомии.

Обозначенный съезд, или съезды, или собрания, вероятнее всего, могут состояться где-то на бывших окраинах Российской Империи, ибо там острее стоит потребность Русских в самоидентификации. И уже оттуда это движение может перекинуться и на внутренние области бывшей Российской Империи.

Пусть пожелавших идентифицировать себя в качестве Русских согласно выше приведенному определению (или подобного ему) поначалу будет немного в сравнении с остальной частью населения. В этом нет ничего страшного, ибо побеждает качество, а не количество. Однако, выдвинувшаяся из общей массы часть людей не имеет права замкнуться в себе, выродившись в какую-нибудь секту, - напротив, она призвана быть открытой для остальной части общества, чтобы, постепенно повышая качество отдельных личностей, по возможности всех привлечь к себе, объединяя любовью. Нам необходим качественный отбор людей как патриотическая задача. И.А. Ильин, например, говорит следующее: «То, что любит настоящий патриот, есть не просто самый «народ» его, но именно народ, ведущий духовную жизнь , ибо народ, духовно разложившийся, павший и наслаждающийся нечистью, не есть сама родина, но лишь ее живая возможность («потенция»). И родина моя действительно («актуально») осуществляется только тогда, когда мой народ духовно цветет... Истинному патриоту драгоценна не просто самая «жизнь народа» и не просто «жизнь его в довольстве», но именно жизнь подлинно духовная и духовно-творческая ; и поэтому, если он когда-нибудь увидит, что народ его утоп в сытости, погряз в служении мамону и от земного обилия утратил вкус к духу, волю и способность к нему, то он со скорбью и негодованием будет помышлять о том, как вызвать духовный голод в этих сытых толпах павших людей. Вот почему и все условия национальной жизни важны и драгоценны истинному патриоту - не сами по себе : и земля, и природа, и хозяйство, и организация, и власть - но как данные для духа, созданные духом и существующие ради духа. ..Вот в чем состоит это священное сокровище - родина, за которое стоит бороться и ради которого можно и должно идти и на смерть.» («Путь духовного обновления». // И.А. Ильин. Собрание сочинений в десяти томах. М.: «Русская мысль», 1993. Т. 1. С. 185).

Чем коллектив отличается от толпы? Тем, что у него есть общее дело и соответствующая ему организация. А нация выше, чем коллектив. Нация - живой организм, проникнутый единым духом.

У нации есть единое великое дело - построение собственного дома, т.е. своего государства - не по общетиповому, т. наз. демократическому проекту, а такого, в котором жить будет уютно и обороняться удобно именно этому конкретному народу, а не толпе «общечеловеков».

Т. наз. гражданская нация в современном смысле не организм, а толпа, формально объединенная в какое-то квазигосударство. Стоит такому квазигосударству развалиться, к примеру, на две части - в момент появятся две квазинации. Так, если от РФ отделят Сибирь, тотчас объявят о существовании «нации» каких-нибудь сибиряков. Если, в соответствии с замыслом А. Гитлера будет создано квазигосударство под названием «Казакия», моментально объявят о существовании «нации» казаков.

Толпу можно делить на заданное количество частей. А вот с объединившейся нацией так поступить проблематичнее. Наши недруги это отлично понимают, поэтому всеми силами будут препятствовать объединению Русского народа, к чему следует быть заранее готовыми.

Хочется верить, что в нашей нынешней власти присутствуют не только коллаборационисты, но и патриоты. Они должны понять, что без объединения Русского народа, Российской Федерации неминуемо грозит расчленение. Поэтому их долг - помочь Русскому народу объединиться. Притом им, конечно же, важно знать, под какими знаменами будет происходить объединение. Им важна предсказуемость ситуации, определенность, т.е. чего они могут ждать от объединяющегося Русского народа. И эту определенность они получат в нашем определении.

5. Вопрос о монархии и воссоздании Империи.

Встает вопрос: какой монархии мы хотим? В виде декорации, как сейчас в некоторых странах Западной Европы, или же нисходящей свыше, от Бога Вседержителя ради возглавления народа Божия? Если второе для нас предпочтительнее, то прежде всего должен вполне оформиться сам народ Божий в качестве религиозной, политической и культурной общности. Должна быть явлена миру нация, молитвенно ожидающая своей законной главы. И лишь следующим этапом, когда народ Божий обретет свою законную главу, откроется возможность воссоздания Империи.

Мы ведем речь именно о приятии идущей от Бога монархии, а не реставрации ее человеческими усилиями. Реставрировать что-либо, например, дом, можно в том случае, если он понес частичные разрушения. Но если он разрушен до оснований, и самое место, где он стоял, перепахано, речь следует вести о новом основании дома. Основание же его может быть прочным лишь в том случае, если идет от Бога: «Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии...» (Пс. 126, 1.)

Попытки воссоздать Российскую Империю, минуя два первых этапа: воссоздания Русского народа как субъекта международного права и его естественной главы, самодержавного Царя, Божия Помазанника, - обречены на неуспех.

«Царя» для «русскоязычного населения» наши недруги, конечно, найдут, и даже из лиц, имеющих отношение к Дому Романовых. Но это неминуемо станет профанацией наших высоких идеалов и послужит только нашему очередному посрамлению.

И.А. Ильин считал, что возрождение монархии - дело крайне сложное, требующее от народа соответствующего воспитания ради достижения высот монархического правосознания. Поэтому он предполагал прежде монархии учреждение национальной диктатуры: «Это есть великая иллюзия, что «легче всего» возвести на престол законного Государя. Ибо законного Государя надо заслужить сердцем, волею и делами. Мы не смеем забывать исторических уроков: народ, не заслуживший законного Государя, не сумеет иметь его , не сумеет служить ему верою и правдою и предаст его в критическую минуту. Монархия не самый легкий и общедоступный вид государственности, а самый трудный, ибо душевно самый глубокий строй, духовно требующий от народа монархического правосознания . Республика есть правовой механизм , а монархия есть правовой организм . И не знаем мы еще, будет ли русский народ после революции готов опять сложиться в этот организм. Отдавать же законного Государя на растерзание антимонархически настроенной черни было бы сущим злодеянием перед Россией. Посему: да будет национальная диктатура, подготовляющая всенародное религиозно-национальное отрезвление!» (Цит. по: «Россия перед Вторым Пришествием». Составитель Сергей Фомин. Издание 2-е. М.: Адрес-Пресс, 2001. С. 428).

Поэтому хочется обозначить в качестве задачи русского возрождения под №1 новое собирание рассеянной по всему белу свету Руси, воссоздание Русского православно-монархического народа, на первом этапе, возможно, под покровительством национальной диктатуры, с национализацией природных богатств, введением цензуры и прочих атрибутов этой формы власти. В конце концов, согласитесь: не царское дело - устраивать разборки с олигархами, а вот диктатору - как раз под стать. Эффективность диктатуры в сравнении с либеральной демократией, была в свое время на практике доказана бароном Петром Николаевичем Врангелем, который, имея minimum средств, навел на клочке национальной русской территории, т.е. в Крыму, государственный и хозяйственный порядок. Петр Николаевич 29 марта 1920 г. издал Приказ, в котором сказано: «Правитель и Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России имеет всю полноту военной и гражданской власти без всяких ограничений». (Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Минск, «Харвест», 2002. Т. 2. С. 44). Объединение Русских на основе Определения и Ценза, т.е. аристотелевская полития, в сочетании с диктатурой может вывести Русский народ из ямы, в которой он оказался, на историческую дорогу.

И.А. Ильин в статье «О грядущей диктатуре» писал: «Римляне знали спасительность единовластия и не боялись диктатуры, давая ей полные, но срочные и целевые полномочия. Диктатура имеет прямое, историческое призвание - остановить разложение, загородить дорогу хаосу, прервать политический, хозяйственный и моральный распад страны. И вот, есть в истории такие периоды, когда бояться единоличной диктатуры значит тянуть к хаосу и содействовать разложению.» (И.А. Ильин. Собрание сочинений в десяти томах. М.: «Русская книга», 1993. Т. 2, кн. 1. С. 459.)

Лишь после того, как Русский народ обретет главу, православного Самодержца, ибо это внутреннее дело Русского народа, и он не должен быть смущаем в своей молитве и своем размышлении посторонними голосами и влияниями, можно будет приступить к созыву Земского Собора, куда войдут, помимо русских, представители других народов, населяющих Россию.

Для осуществления подвига национально-государственного строительства нужна ВЕРА. Пусть же ободряюще звучат для нас слова прав. Иоанна Кронштадтского: «Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей. На костях... мучеников...как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая, - по старому образцу; крепкая своей верою во Христа Бога и Святую Троицу! И будет по завету святого князя Владимира - как единая Церковь! Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский.» («Россия перед Вторым Пришествием». Издание 2-е. М.: Адрес-Пресс, 2001. С. 332). Не какой-нибудь политолог, а великий святой видит русского человека XXI века православным и монархистом. Стоит ли противиться воле Божией относительно нашего народа, пусть каждый решает для себя сам.

6. Ответ на возможные возражения.

На предлагаемую здесь инициативу можно возразить: для чего изобретать велосипед? Существует Всемирный русский народный собор... Да, он существует довольно много лет, однако Русскому народу от его существования ни тепло, ни холодно. Да, на нем иногда звучат достойные выступления, однако дальше выступлений дело не идет.

Всемирный русский народный собор - проект цивилизационный, а не национальный. Мы же считаем, что без крепкого национального русского ядра самому русскому миру как цивилизации угрожает разложение и уничтожение. Культура, в широком смысле этого слова, лишенная живых носителей, умирает. Так было с римской культурой и цивилизацией после варварских погромов, это грозит теперь русской культуре и цивилизации. Если русский народ не найдет в себе сил объединиться, весь русский мир обречен на угасание и гибель. Остатки русского племени станут историческим навозом для других народов, что ломятся на его историческую территорию, вовсе не желая ассимилироваться с ним.

У нас уже слишком мало времени для раздумий. Русский народ обречен на заклание. Даже уйти в небытие ему спокойно не дадут: его освищут, обольют грязью и растопчут те, кто им был когда-то облагодетельствован.

Что в этой критической ситуации предлагает нам Всемирный русский народный собор? Некие общечеловеческие ценности, по возможности универсальные для любой страны и любого народа. Мы имеем в виду документ, принятый Собором 26 мая 2011 г. под названием «Базисные ценности - основа общенациональной идентичности». Что такое общенациональная идентичность? Может быть, существует некая общая нация? В документе приведен набор красивых слов, таких, как вера, справедливость, достоинство, трудолюбие и т.д. Им не дано даже определений, за ними - набор плакатных лозунгов. О Православии ни слова, о Русском народе тоже ни слова. Спас ли от разрушения Советский Союз «Моральный кодекс строителя коммунизма»? Сила же этих т. наз. базисных ценностей несоизмеримо меньше указанного «кодекса».

В «Соборном слове», принятом 26 мая 2011 г. справедливо сказано, что невозможно преодолеть системного кризиса, поразившего нашу цивилизацию, без нравственного преображения. И что, кто-то после этих слов «почесался», скажем среди медиамагнатов? Уменьшился поток пропаганды греха? Может быть, воровства стало меньше? Может быть, меньше стали брать взяток? Нет, все идет по накатанной колее. Как говорится, Васька слушает, да ест.

Л.А. Тихомиров писал: «Никогда, никакими благодеяниями подчиненным народностям, никакими средствами культурного единения, как бы они ни были искусно развиваемы - нельзя обеспечить единства государства, если ослабевает сила основного племени. Поддержание его должно составлять главный предмет заботливости разумной политики... Общественный и национальный деятель, забывающий первенствующее значение национальной силы, способной заставить осуществить его планы - в политическом деле способен лишь вести государство к разрушению. Без силы - нет ни политики, ни культуры, потому что нет и самой жизни. Но обеспечив себя со стороны силы, то есть поддерживая мощь основного племени - политика засим должна развивать все средства культурного единения всех народностей государства.» (Тихомиров Л.А. «Монархическая государственность».Цит. по: Митрополит Иоанн Снычев. «Русская симфония». С.-Пб. «Царское дело», 2001. С. 423-424).

Возрождение Русского народа есть дело, предпринимаемое в интересах всего Русского мира. Лишенный русского национального ядра, он распадется, чтобы открыться чуждым влияниям.

7. Миссия Русского народа в XXI веке.

Воскресение Русского народа из мертвых - не секрет, что некоторые почитают его уже умершим - позволит ему сказать свое сокровенное слово миру, стремительно погружающемуся в бездну греха, в бездну рабства, в бездну небытия. Это слово спасения, это слово примирения. Ф.М. Достоевский провидел способность Русского народа объединить мир любовью. Русский народ, пройдя сквозь горнило искушений и заслужив честь быть возглавляемым Божиим Помазанником, возвестит миру Евангелие Царства Божия, засеет поле мира словом Божиим, и тем приготовит его к последней жатве. Призыв к нам звучит от Господа Бога через уста великого подвижника ХХ века свт. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского: «Отряхните сон уныния и лености, сыны России! Воззрите на славу ее страданий и очиститесь, омойтесь от грехов ваших! Укрепитесь в вере православной, чтобы быть достойными обитать в жилище Господнем и вселиться в святую гору Его! Воспряни, воспряни, восстань, Русь, ты, которая из руки Господней выпила чашу ярости Его! Когда окончатся страдания твоя, правда твоя пойдет с тобой, и слава Господня будет сопровождать тебя. Придут народы к свету твоему и цари к восходящему над тобою сиянию. Тогда возведи окрест очи твои и виждь: се бо приидут к тебе от запада и севера, и моря, и востока чада твоя, в тебе благословящая Христа во веки.» (Святитель Шанхайский и Сан-Францисский Иоанн (Максимович). Святая Русь - Русская земля. М.: Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1997. С. 88).

Доклад на научно-практической конференции (1 июня 2017 г., Санкт-Петербург).

PUBLIC LAW 86–90, «ЗАКОН О ПОРАБОЩЕННЫХ НАЦИЯХ», 1959 Г., США // https://www.e-reading.club/chapter.php/1004481/36/Okorokov_Aleksandr_-_SSSR_protiv_SShA._Psihologicheskaya_voyna.html

Горшков М. К., Шереги Ф. Э. Молодежь России: социологический портрет. М.: ЦСПиМ, 2010. С. 206.

Общественное мнение - 2013. М.: Левада-Центр, 2014. С. 192–199.

Федоров В. Современная российская идентичность: измерения, вызовы, ответы // https://wciom.ru/fileadmin/file/reports_conferences/2014/2014-02-19-ros_identichnost.pdf . С. 16.

Багдасарян В. Э. Мир под прицелом революции. СПБ.: Питер, 2017.

Выборы во всем мире. Электоральная свобода и общественный прогресс. Энциклопедический справочник / Сост. А. А. Танин-Львов. М.: Российская политическая энциклопедия, 2001.

Праворадикальные и экстремистские партии и движения в современной Европе / Отв. ред. Барыгин И. Н. СПб.: Издательский дом «Петрополис», 2012.

Колесницкий Н. Ф. «Священная Римская империя»: притязания и действительность. М., 1977; Бульст-Тиле М. Л., Йордан К., Флекенштейн Й. Священная Римская империя: эпоха становления. СПб.: Евразия, 2008.

Кожинов В. В. Пятый пункт: Межнациональные противоречия в России. М.: Яуза, Эксмo, 2005. С. 51; http://kozhinov.voskres.ru/cher-sot/mongoly.html

Кожинов В.В. О русском национальном сознании. Избранные статьи о наиболее актуальных вопросах Российского государства. М., 2002.

Kennedy P. The rise and fall of the great powers, Vintage Books, N.Y., 1987.

Де Нешнера А. США-Россия: новая «холодная война»? // https://www.golos-ameriki.ru/a/new-cold-war/1894864.html

З.Бжезинский: Идея сдерживания когда-то превратилась в догму // http://beta.inosmi.ru/world/20080306/240057.html

Wallerstein I. The Decline of American Power. The U.S. in a Chaotic World. New York, London, 2003.

Атаев Т. О корнях призыва I-го съезда народов Востока к коммунистическому газавату // Ислам в Содружестве Независимых Государств № 2 (7). 2012.

Английский физик Мэрфи утверждал, что жизнь только кажется такой простой, но что на самом деле она еще проще. Действительно, сложность чаcто образуется из-за смешения понятий, когда под одним и тем же словом мыслятся разные вещи. Поэтому древний китаец Конфуций советовал всякое важное дело начинать с «исправления имен», то есть с уточнения смысла используемых терминов

Трудно найти тему, где бы путаница смыслов была так велика и одновременно так важна в идеологическом отношении, как тема национальной идентичности - очень много ахинеи накручено вокруг нее из идеологической предвзятости. Но если озаботиться «исправлением имен», то выясняется, что на самом деле все довольно проcто.

Исходить следует из того, что человек является существом бинарным - материальным, биологическим, и одновременно идеальным, одушевленным. Равным образом сообщество людей, называемое «народом», тоже имеет свою материю (традиционно ассоциируемую с «кровью») и свою душу. Соответственно, признаки принадлежности человека к народу и национальной идентичности самого народа нужно искать в обеих этих плоскостях, одной недостаточно. Причем рассматривать их следует по отдельности, поскольку материальное и идеальное, сосуществуя друг с другом в человеке и человеческих сообществах, тем не менее, не смешиваются в силу различия их природы. Но в целом национальная идентичность представляет собой материально-идеальное единство, и формула человека, как и формула народа - «кровь + душа».

Две человеческие ипостаси, биологическая и духовная, изучаются разными видами наук – материальная естественными науками, а идеальная науками гуманитарными. Там и там разные методы исследования, разные понятийные аппараты, разная терминология, и их смешение естественным образом порождает путаницу и неразбериху, создавая иллюзию крайней сложности предмета. Другой крайностью является сосредоточение внимания на одной только стороне человеческого феномена и игнорирование другой, что по понятным причинам не дает полной и объективной картины, а дискуссии радикальных сторонников разных подходов напоминают спор глухих со слепыми. Во избежание этих методологических ошибок рассмотрим материальное и идеальное в человеке и в народе раздельно, главным образом на примере непосредственно нас интересующих русского человека и русского народа и в сравнении с наиболее близкими нам во всех отношениях европейцами.

Материальное не то чтобы проще, но однозначнее, по крайней мере с тех пор, как развитие науки генетики предоставило адекватный инструментарий для исследования. Генетический анализ выявляет пока единственный, зато однозначный признак биологической идентичности в виде устойчивой последовательности нуклеотидов в мужской Y-хромосоме ДНК, которую ученые называют «гаплогруппой». Все мужское потомство одного первопредка несет в себе этот генетический маркер, образуя единый род или единую биологическую расу (всего таковых насчитывается на Земле два десятка). У женщин аналогичную функцию выполняет гаплогруппа в митохондриальной ДНК (мтДНК), однако национальную принадлежность определяют по мужской линии, поскольку считается, что жена приходит в род мужа, а не наоборот, за редчайшими исключениями (у евреев, например, нет доминирующей национальной гаплогруппы в мужской Y-хромосоме ДНК, у них мужская популяция происходит от множества разных биологических первопредков, и национальная принадлежность определяется по женской линии, где, впрочем, однозначной определенности тоже нет).

Русским мужчинам присуща гаплогруппа, классифицированная генетиками как R1a1, русским женщинам – гаплогруппа Н в мтДНК.

Но эти генетические маркеры не являются сугубо национальными, русскими, а присущи всей арийской биологической расе. (Ариями, согласно письменным историческим свидетельствам, называли себя люди, которые три с половиной тысячелетия назад пришли с севера, со среднерусской равнины в Иран и Индию и принесли в своей ДНК эти гаплогруппы, положив начало ирано-арийской и индо-арийской цивилизациям древности.)

Следовательно, наличие гаплогруппы R1a1 в Y-хромосоме ДНК (гаплогруппы Н в мтДНК) человека указывает на его расовую, а не национальную (т.е. народную) принадлежность - такая же гаплогруппа свойственна и другим народам помимо русского, тем же ирано-ариям, индо-ариям и некоторым другим. Ответ русского человека на былинный вопрос «какого ты роду-племени» («племя» предшествовало «народу» в процессе этногенеза) должен звучать «арийского роду, русского племени»», ответ ирнаца с арийскими корнями –«арийского роду, иранского племени»», и т.д.

Это разные народы одной биологической расы-рода. Этимологически слово «народ» истолковывается как то, что существует «на роду». На роду, т.е. на расе существуют народы, которые, неся в ДНК единый общерасовый маркер, в то же время отличаются друг от друга в той части генома, которая определяет внешность человека.

Так, русский ариец и иранский ариец мало похожи друг на друга из-за того, что, у них неодинаковые архетипические составляющие в части генома, формирующей внешние признаки. Эта проблема под углом зрения биологии не изучена совершенно. Традиционная антропометрия, рассматривающая внешность, дает надежные результаты применительно к антропологическим расам (европеоиды, монголоиды, негроиды и т.д.), но не к отдельным народам. Биология же сосредоточена на биологических расах и национальную, т.е. народную генетику почти не анализирует.

Между тем, наследственные национальные архетипы существуют.

Помимо эмпирического опыта, часто позволяющего определить национальность человека по его внешности, об этом, в частности, свидетельствует эксперимент российских ученых, которые методом наложения множества фотографических портретов жителей центральной России получили суммарный образ «типичного русского» и «типичной русской».

У французских исследователей аналогичный эксперимент завершился безрезультатно – суммарной фотографии «типичного француза» не получилось. Причина неудачи заключается в том, что французский народ сложился из представителей двух разных биологических рас (плюс множество незначительных примесей): кельтской с гаплогруппой R1b и германской с гаплогруппой I1 (названия рас даны условно – так соответствующие племенные объединения назвал Юлий Цезарь), перемешавшихся примерно в одинаковых пропорциях в результате массового переселения германских племен на кельтский запад европейского субконтинента в период крушения Римской империи более полутора тысячелетий тому лет назад. На Руси подобного массового кровосмешения никогда не было, и современные русские люди остаются похожими на прародителей, живших на той же самой русской земле еще около четырех с половиной тысяч лет назад.

Когда постороннее генетическое вливание носит масштабный и систематический характер, изменяется внешность целых сообществ, которые ему подверглись. Например, «чернобровость да кареглазость» южнорусских парубков и дивчин арийского происхождения обусловлена множеством браков казаков с женщинами из южных народов (не все топили пленниц как Стенька Разин). По той же причине ирано- и индоарии, перемешавшиеся с местными аборигенками, внешне отличаются от своих северных предков, имея при этом точно такой же расовый маркер в ДНК, что и современные русские люди – они арийского «роду», но иранского или индийского «народу». Вместе с чертами материнской внешности могут наследоваться и некоторые психофизиологические особенности, нетипичные для русского характера, но эта тема вообще не изучена.

В таких условиях не может не поражать гомогенность русского ядерного генофонда, неоспоримо свидетельствующая о том, что на протяжении тысячелетий на русской земле смешения крови с инорасовыми элементами практически не было, за редчайшими исключениями типа случая с Пушкиным. На окраинах, где на переднем крае территориальной экспансии мужчинам-первопроходцам, а затем казакам не хватало женщин, смешанные браки неизбежно практиковались, но на общую биорасовую ситуацию влияния не оказывали ввиду статистической малозначимости таких случаев (хотя на южной и юго-западной «украйне» чернобровость-кареглазость сохранились до сих пор).

Таким образом, биологически русский человек ОБЯЗАТЕЛЬНО имеет расовую метку в ДНК в виде арийской гаплогруппы R1a1 (у женщин гаплогруппа Н мтДНК) и НЕОБЯЗАТЕЛЬНО, но преимущественно типичную русскую внешность – светлые волосы, светлые глаза, светлую кожу и правильные, но не «тонкие» черты лица (мода на семитскую «тонкость» пришла из Византии вместе с греческими иконами). Существует также национальный (народный) генетический архетип в дополнение к расовой гаплогруппе, но говорить о нем преждевременно из-за неизученности данного вопроса.

По аристотелевой онтологии эти параметры классифицируются как существенные (гаплогруппа плюс предположительный национальный генетический архетип) и преходящие (внешние) признаки человека. Разница между ними в том, что существенные признаки является родовыми (народными) и наличествует у всех представителей данного рода (народа), тогда как преходящие признаки варьируются в народе от человека к человеку.

Таким образом, с материальной, кровной русскостью все более-менее понятно, а полная ясность появится тогда, когда будет исследован русский национальный архетип в части генома, отвечающей за внешность.

❂ 卍 ❂ 卐 ❂

С идеальной русскостью, с русской душой сложнее. Увидеть ее и пощупать, как ДНК, невозможно, поэтому судить приходится по внешним, доступным восприятию проявлениям идеальной стороны национальной идентичности в культуре и социальной жизни русского народа. Задача облегчается тем, что этой проблеме посвящена бездонная сокровищница художественных произведений, разносторонне раскрывающих сущность русской души. Остается лишь обобщить в меру понимания то, что уже исследовано великими русскими мыслителями. И делать это нужно в сравнении с нашими ближайшими родственниками европейцами – отличия и составят специфику собственно русской духовной идентичности.

Но прежде чем перейти к рассмотрения душевных качеств, следует подчеркнуть, что кровь и душа неразрывно связаны с самого начала и до конца как у человека, так и у народа – самобытной и более сложной формы организации живой и одухотворенной материи.

По аналогии с устройством ЭВМ душу можно представить как своего рода БИОС, связывающий компьютерное железо с программной частью. Подобно тому как БИОС жестко «зашивается» в микросхемы компьютера при его конструировании, индивидуальная душа «зашивается» в ДНК при зачатии человека (именно поэтому церковь выступает против аборта, приравнивая его к смертоубийству), а народная душа, соответственно, во время зарождения народа, на самом старте этногенеза.

Уже на душу по мере социализации личности и созревания народа постепенно «устанавливается» сознание (вместе с подсознанием), которое в терминах электроники можно уподобить операционной системе, управляющей комплексом прикладных программ в виде культуры в самом широком смысле слова, включая язык, религию и пр. Душа живет в теле, а сознание живет в душе, работая под ее управляющим воздействием.

С другой стороны, наличие души есть обязательный атрибут телесной жизни, а ее отсутствие – физической смерти, недаром про умершего говорят «отдал Богу душу». Человеку случается какое-то время пребывать без сознания, в коме например, и ничего, живет, пока душа держится в теле. Бывает и помутнение сознания (сбой в операционной системе, ошибочно классифицируемый как «душевная болезнь» – душа здесь не причем), которое опять-таки не препятствует нормальному функционированию плоти, поскольку та связана.с сознанием не непосредственно, а через душу (как компьютерный софт связан хардом через БИОС). Но вот без души никак.

Всякая душа уникальна и неповторима - так же, как уникален набор нуклеотидов в 46 хромосомах человеческой ДНК и в национальной гаплогруппе народа. Душа народа существует, пока жив сам народ, и перенести ее в другое народное тело все равно, что реинкарнировать индивидуальную душу в теле другого человека – задача из сферы восточной мистики. В какой-то мере перенять культуру другого народа можно (европейцы, например, многое позаимствовали из античной культуры, русские меньше), но присвоить народное сознание и тем более саму душу - нет.

Народная душа остается неизменной все время физического существования народа так же, как индивидуальная душа не меняется с рождения до смерти человека – все течет, все изменяется, утверждал отец диалектики Гераклит, кроме души. Культурное содержание сознания, индивидуального и народного, со временем эволюционирует, но душа неизменна. Это значит, что современный русский народ обладает не только той же кровью, но и той же душой, что и наши предки тысячи лет назад, с момента появления на русской земле человеческого сообщества с арийской гаплогруппой и русским генетическим архетипом в ДНК. Сознание и тем более культура с того времени существенно изменились (даже язык стал неузнаваемым для неспециалиста), а душа все та же, русско-арийская.

Далее, говоря о народной душе, в нашем случае душе русской, важно понимать, что это понятие общенациональное, относящееся ко всему русскому народу. Слагаемые этого макрофеномена на индивидуальном микроуровне проявляются в измененном виде в силу того, что, как утверждал Аристотель, целое «больше» составляющих его частей, ибо у целого иные свойства, чем у каждой части в отдельности либо у их механической совокупности. Тем не менее, устойчивое преобладание в популяции определенного набора душевных свойств позволяет судить о душе «типичного» русского человека, производной от души народа, так же, как о его внешности при наложении фотографий. Этим и занимались великие русские писатели.

Первое, что бросается в глаза при ретроспективном анализе социокультурной деятельности русского народа, это его огромный созидательный потенциал. На макроуровне он проявляется в максимально возможном масштабе – цивилизационном. Русский народ создал великую цивилизацию, в которой мы сейчас существуем и которая не имеет аналогов среди других народов, издревле живших и продолжающих жить рядом с русскими, в тех же условиях. Среда обитания одна и та же, но кровь, а с ней и душа, разные, потому разнятся и социокультурные достижения этносов.

Впрочем, талант цивилизационного строительства является скорее не национальным, а расовым ввиду того, что, мигрировав три с половиной тысячелетия тому назад на юг, наши предки арии и там образовали великие цивилизации, древнеиранскую и древнеиндийскую, в частности. Но вот проецируемая этим талантом на человеческий микроуровень способность к творчеству есть черта типично народная, русская – до трети всех великих открытий и изобретений последнего времени, по подсчетам экспертов, совершили русские люди, в стране и за рубежом.

Другой сугубо национальной особенностью является неравномерный, импульсный характер жизнедеятельности русского народа. Короткие периоды максимального напряжения сил, в которые вершатся великие дела исторического значения, чередуются с длительными периодами расслабленности, когда и малые дела идут кое-как.

Вероятно, это связано с природными условиями, ведь русская цивилизация, оседлая и земледельческая, тысячелетия существовала в условиях экстремального климата, когда вегетативный период длится четыре месяца в году, за которые нужно успеть вырастить урожай, положив на это все силы, чтобы выжить. Зато зимой – вынужденное безделье, относительное, конечно, когда восполняется растраченный летом запас энергии. Наши ближайшие родственники европейцы блаженствуют в более мягком климате, у них вегетативный период продолжается восемь, а кое-где и десять месяцев, что позволяет трудиться равномерно, не перенапрягаясь и не расслабляясь поневоле.

Именно по этой причине на человеческом микроуровне – в частности, в российском промышленном производстве - неискоренимы такие явления, как «штурмовщина» и «аврал», перемежающиеся периодами работы спустя рукава. Несклонность русского человека к равномерному монотонному труду, генетически закрепленная за сотни поколений борьбы за выживание в экстремальном климате, раздражает начальство и иностранцев. Но она имеет оборотную сторону в виде способности к поразительной, хотя и кратковременной, концентрации энергии на решении важнейших задач, которая проявляется в экстремальных обстоятельствах, когда это критически важно для нации.

Именно способностью к сверхнапряжению народных сил объясняются военные победы России над объединенными силами континентальной Европы при Наполеоне и Гитлере. Совокупный объем энергии, которую на фронте и в тылу генерировал русский народ, превысил аналогичный объем, произведенный за то же время в странах-агрессорах, намного более многолюдных и промышленно развитых, оттого мы и победили. На индивидуальном уровне военное усилие проявляется в форме массовых случаев самопожертвования во имя победы на фронте и в самоотверженном труде в тылу. Конечно, постоянно так жить невозможно – сгоришь. Но для победы достаточно и кратковременного разового импульса, разрушающего вражеский потенциал.

Поражает воображение также невиданная предвоенная модернизация страны, когда за считанные годы из руин гражданской войны буквально на глазах выросла мощная промышленность, и производство увеличилось аж в семьдесят раз, что беспрецедентно даже с учетом низкого исходного уровня.

Эффективности объединения усилий русских людей в чрезвычайной обстановке, помимо многовековых вынужденных тренировок в суровом климате, способствует их биологическое и духовное родство. Ведь жизнь во всех ее проявлениях есть ничто иное как обмен веществом и энергией, который в сообществе кровных родственников, социальная жизнь которых регулируется единой народной душой, по понятным причинам протекает легче и быстрее, чем в генетически разнородной среде, например у европейских народов, где сохраняются расовые барьеры, пусть и в скрытом виде (см. дальше).

Эти особенности наделяют русский народ подсознательным ощущением необоримой силы, предохраняя от комплекса неполноценности, оборотной стороной которого является стремление принизить другие народы и утвердить свое превосходство над ними. Поэтому русским органически не свойственна ксенофобия – чего бояться заведомо более слабых? Ненависть к «чужим» случается, но всегда по веской причине («Убей немца!» во время войны), а неприятие «чужих» только потому, что они «чужие», русской душе не присуще, что решающим образом способствовало успешному строительству полиэтнической Российской империи.
Отсюда, в частности, расхожее представление о «широкой русской душе», которое при внимательном рассмотрении имеет более глубокий смысл, чем доброта и альтруизм, как обычно принято считать. Душевная «широта» многомерна и является производной и от ощущения внутренней силы, и от привычки к резким переходам от одной противоположности к другой, и, самое главное, от биологической и духовной цельности русского народа.

Противоположности далеко отнесены друг от друга, и на пике душевные колебания в своей амплитуде достигают максимальных значений, экстремума. В нравственно-этической сфере, например, крупнейший патологоанатом человеческой души Ф.М. Достоевский констатировал способность русского человека как к высочайшему духовному взлету, так и к глубочайшему моральному падению. Русский человек, склонный к рефлексии, порой теряется в этой безграничной широте, испытывая чувство неудовлетворенности самим собой. У Достоевского его герой Раскольников мучился в попытке понять, «червь» он смердящий или «право имеет». А подвыпившему русскому, по наблюдению писателя, свойственно «каяться», впадая в пароксизм самокритики, тогда пьяный немец обычно «хвалится», будучи доволен собой.

Социальные ограничения (которые в русском обществе примерно такие же, как у европейских народов, поскольку по большей части кодифицированы одной и той же христианской религией) русского человека в его метаниях не сдерживают. В этом русский коренным образом отличается от умеренного европейца, чей душевный диапазон лимитирован общепринятыми табу.

Строгость российских законов, как отмечал классик, смягчается необязательностью их исполнения, к которой общество относится терпимо, а порой и одобрительно. Поэтому в России, например, сбоит суд присяжных, прекрасно работающий на Западе. Так, в конце позапрошлого века присяжные, наперекор букве закона, оправдали революционерку, стрелявшую в царского чиновника, а в наши дни отказываются осуждать полковника Квачкова , сочувствуя его правоте в противостоянии с властями (чтобы посадить полковника в тюрьму «по закону», ему «пришили» террористическую статью, не предполагающую участия присяжных в судебном процессе).
Корни правового нигилизма как национальной русской черты (в Европе люди в массе своей законопослушны не только по принуждению, но и по своей психологии) уходят к истокам российской государственности. У нас государство изначально формировалось как мононациональное, чисто русское, и функцию правового регулирования долгое время выполняли народные традиции и обычаи, фундаментально общие для всех кровнородственных племен с единой культурой, из слияния которых возникла нация (народ + государство).

Закон как таковой потребовался не столько из-за социального расслоения общества по мере развития производительных сил, сколько с началом интеграции в русское государство иноплеменных элементов, у которых обычаи и традиции, естественно, отличались от русских. Тогда для обеспечения бесконфликтного сосуществования всех национальных составляющих будущей великой империи была создана собственно юридическая надстройка на русской, разумеется, культурной основе, но с учетом важнейших культурных особенностей других племен. Произошло формальное обобщение поведенческих норм в единый Закон, приемлемый для всех и потому отличающийся от сугубо национальных традиций народов империи, которые частично противоречат друг другу.

В результате местами , который исторически сложился в коллективном сознании под управлением народной души и который обобщенно называют «Правдой». К тому же бесконечное разнообразие жизненных обстоятельств часто не укладывается в жесткую форму Закона, в отличие от Правды, которая по сути своей не буква, а проекция народной души на человеческое сознание и потому универсальна, применима во всех случаях.
Русский народ соотносит феномены социальной жизни со своим идеалом Правды: когда они совпадают, происходящее полагается «справедливым», когда не совпадают, соответственно, «несправедливым».

При этом конфликт между Законом и Правдой всегда разрешается в душе в пользу последней – Ф.М. Достоевский утверждал, что чувство справедливости у русского человека сильнее даже его религиозного чувства (не говоря уже о правосознании). Императив справедливости имеет первостепенное значение в национальной системе ценностей и в морально-этическом плане обеспечивается душевным качеством, которое называется «совестью».

В Европе не так. Настолько не так, что в европейских языках нет даже отдельных слов для обозначения русских понятий, связанных с душой: «правда» подменяется «истиной», «справедливость» замещается «юстицией», а «совесть» сводится к «сознательности». То есть смыслы терминов перенесены из этической области в правовую, из духовной в рассудочную.

Понятно как и почему это произошло. Европейские государства возникли в результате смешения разнорасовых компонентов, в основном кельтских и германских, с разной кровью (гаплогруппы R1b и I1 соответственно), разными душами и культурами, из-за чего Закон, общий для всех, потребовался сразу, с самого начала государственного строительства в качестве фундамента объединительного процесса. Показательно, что таким фундаментом были выбраны не народные традиции кого-либо из его участников (кельтов, которых в Европе большинство – сейчас около 60% - или германцев, которые пришли на запад субконтинента победителями), а внешнее по отношению к ним римское право.

Свою старую племенную «правду» кельты с германцами ради государственного объединения отбросили, заменив ее буквой римского Закона. Как следствие «сузились» их врожденные народные души, когда из-за обобщения со временем функционально атрофировались несовпадающие части. В итоге европейская композитная душа получилась «уже» русской, которая такому обрезанию не подверглась и потому кажется европейцам «широкой». Одновременно у европейцев произошла инверсия приоритетов в управлении сознанием – общая культура стала доминировать над национальными душами. Поэтому они живут умом (рассудком и логикой), хвост у них вертит собакой. Русские же продолжают жить душой, и идущее от души «прямое знание» в нашем национальном менталитете не может быть опровергнуто никаким умствованиями, сколь бы логично они ни были выстроены.

В силу этих обстоятельств для европейских наций (сугубо политических, так как в биологическом отношении там наций не существует, только расовая смесь в государственном формате) Закон есть нечто органичное, врожденное, другого способа регулирования отношений в социуме они уже не помнят. А для русской нации, биологически гомогенной русско-арийской и безраздельно доминирующей в России, Закон является внешним ограничением, навязанным национальному большинству государственным руководством из имперских устремлений, и потому второстепенным по сравнению с народной Правдой.

«Жить по Правде» - императив, имеющий абсолютный приоритет в русской культуре, и подменить его европейским принципом «Жить по Закону» невозможно. Английский алгоритм «Веди себя, как должно, и делай что хочешь » для русской души неприемлем. В конфликте, довольно частом, между законной формой дела и его существом русский человек отдает предпочтение существенной справедливости, даже если под давлением обстоятельств вынужден соблюдать правовую формальность. Русский этический алгоритм противоположен европейскому – «Поступай по совести, и будь что будет ». Именно «по совести», а не «как должно», т.е. по Закону, в европейской версии этой максимы.

Игнорирование русской душой вмененных извне «законных» ограничений делает духовную жизнь народа чрезвычайно богатой, разнообразной и насыщенной, более важной для личности, чем материальные условия существования. Русский человек не аскет, стремление к материальному благополучию ему не чуждо, но оно не довлеет над духовностью, как на Западе. Обожествление же богатства, логичное для европейцев, для русских немыслимо.

Вторичность материального по отношению к духовному наделяет русского человека внутренней свободой, независимостью от внешних обстоятельств. Русский не «свободолюбив», а уже свободен в своей душе, здесь и сейчас, в любых условиях, даже находясь в тюрьме или в крепостной зависимости. Свободолюбие европейцев выражается в борьбе за формальные «права», которые русскому по большому счету не так и важны, пока не мешают жить по совести. Если мешают, то это уже «неволя», т.е. фактическое, а не только юридическое («несвобода») попрание императивов Правды. «Неволить», как правило, значит вынуждать что-то делать против совести, хотя и, вполне возможно, по Закону. Такое русскому человеку не по душе, отсюда и правовой нигилизм.
Внутренняя вольность вкупе с привычкой к импульсным сверхусилиям и отсутствием самоограничений в виде чувства края, перейти который невозможно, раскрепощают мышление и наделяют русских людей большим творческим потенциалом как в естественнонаучной, так и в гуманитарной сферах. Научный прорыв или художественное озарение по сути есть ничто иное как выход за принятые рамки, интеллектуальный и духовный экстремизм, и чем «шире» душа, тем объемнее поле для создания нового, отрицающего старое. В этом смысле русская душа не то что «широкая», а воистину «бескрайняя».

Акты творения, идущие от души, часто совершаются интуитивно, через подсознание и лишь на финальном этапе формализуются средствами языка, естественного, научного или художественного. Но это в социуме, ради межличностной коммуникации, тогда как индивиду достаточно внутреннего ощущения Правды для оценки происходящего и регулирования поведения.

Таким образом, «широкая» русская вмещает множество противоположностей: напряжение-ослабление жизнедеятельности, морально-нравственная поляризация, противопоставление существа форме (Правды Закону), внутренняя свобода и равнодушие к атрибутам свободы внешней и т.д. Причем все это в максимальной степени. В совокупности получается народ-экстремист. Европейцам с их «узкой» душой наши крайности не свойственны и непонятны, поэтому русская душа кажется им не только «широкой», но и «загадочной».

А непонимание в сочетании с неоднократно продемонстрированной русской силой, сокрушившей намного более мощные армии континентальной Европы, вызывает страх, который в свою очередь порождает комплекс неполноценности, принимающий форму агрессивной русофобии. Расхожий образ «русского медведя» довольно точно отражает отношение Запада к России – боязно жить рядом с существом, которое в любой момент может порвать кого угодно на куски непонятно из-за чего…

Да и государственной власти самой России непросто управляться с народным «медведем». Правовой дрессировке он не поддается и только делает вид, что подчиняется, а в душе живет своей внутренней жизнью и в любой момент может задрать дрессировщика.

Деньги как универсальный регулятор жизни на капиталистическом Западе в России из-за ее преимущественной духовности такой функции не выполняют. Капитализм с его циничным культом материального успеха любой ценой на русской почве вообще не приживается из-за его фундаментальной несправедливости. К тому же для капитала нужен Закон, а на Руси владычествует Правда.

Правового государства в России никогда не было, нет и не будет - русской душе претит главенство Закона над Правдой. Буржуазная демократия как власть денег, покупаемая (по Закону) за деньги ради денег – не для России, и насильственные попытки ее насаждения в нашей стране дают извращенные результаты.

Результативным способом управления вольной в душе Россией в мирное время (в войне национальная мобилизация и сплочение вокруг государственного руководства, каким бы оно ни было, происходит автоматически, на рефлексах), как показывает история, является жесточайшая диктатура, навязывающая людям алгоритмы жизнедеятельности методом террора. Неслучайно основные модернизационные скачки в нашей стране связаны с именами извергов рода людского Петра Романова и Иосифа Сталина .
Такое возможно потому, что русский народ, наряду с внутренней вольностью, наделен сильнейшим государственническим инстинктом (еще одно противоречие) и готов сносить любой произвол власти тогда, когда правительство усиливает государство даже за счет самого народа, требуя от него жертв и страданий. Пока идет быстрое развитие государственной части нации (экономики, науки и техники, образования, вооруженных сил и т.д.), терпение народной ее части кажется беспредельным и доходит до жертвенности.

Впрочем, долго длиться чрезвычайное положение, генерируемое властным террором, не может, народ устает. Но и кратковременные периоды бурного развития дают столь впечатляющие результаты, что злодеев Петра с Иосифом до сих пор многие считают благодетелями.

Однако стоит прогрессу затормозиться, как в обществе начинается брожение, и государственная система ослабевает вплоть до саморазрушения с последующим восстановлением на новых принципах, что и произошло в начале и в конце прошлого века.
Альтернативный, но пока не изведанный путь повышения управляемости заключается в том, чтобы приблизить букву Закона к духу Правды, ослабив тем самым неизбывный правовой нигилизм народа. Но для этого нужна русская национальная власть в государстве, которой сейчас нет. Более того, власть предержащие с тупым упорством опять пытаются насадить в России законы и порядки, перенятые у Запада, где они органичны, тогда как на Руси совершенно неприемлемы, поскольку идут наперекор Правде. В результате у власти получается многосерийный танец на одних и тех же граблях в ожидании, когда они в очередной раз ударят танцора по голове русским бунтом.

Как бы там ни было, самобытный русский феномен единения крови с душой на земле, где это единение состоялось и существует уже более четырех с половиной тысяч лет, имеет огромное значение не только для русского человека, который является органической частью великого народа, но и для всего человечества. Переболев занесенными с Запада инфекционными заболеваниями коммунистического большевизма и капиталистической демократии, русский народ явит миру свой собственный путь развития, основанный на принципах справедливости.

Александр Никитин ,

секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»

Что такое этнос, народ? Что такое нация? В чём их ценность? Кто такие русские, и кого считать русским? На основании чего можно считать человека, принадлежащим к тому или иному этносу, той или иной нации? Многие активисты русского национального движения по личному опыту своей пропагандистской и агитационной работы знают, что значительное количество их слушателей и потенциальных сторонников, воспринимая в целом разумные идейные установки националистов, задают подобные вопросы.

Что такое этнос, народ? Что такое нация? В чём их ценность? Кто такие русские, и кого считать русским? На основании чего можно считать человека, принадлежащим к тому или иному этносу, той или иной нации?

Многие активисты русского национального движения по личному опыту своей пропагандистской и агитационной работы знают, что значительное количество их слушателей и потенциальных сторонников, воспринимая в целом разумные идейные установки националистов, задают подобные вопросы. Особенно часто это происходит в среде студенчества, интеллигенции, среди жителей крупных городов России. Вопросы эти нешуточные, как кажется многим национал-патриотам, от ответа на них зависит будущее и перспективы Русского Движения.

Наши противники всех мастей в качестве аргумента о зловредности русского национализма для России приводят тезис о её многонациональности, из-за чего национальные (в этническом смысле) амбиции русских неизбежно должны привести к распаду страны и к гражданской войне по примеру Югославии и некоторых республик бывшего СССР. При этом господа интернационалисты отмахиваются, а иногда и просто не хотят замечать того, что исторически Россия складывалась как Русское государство, а в современной РФ 8/10 её населения составляют именно русские. В толк сие почему-то не берётся. Почему? “Это по паспорту. На самом деле чисто русских почти не осталось. Русские - это не одна нация, а сплав народов”, - отвечают наши оппоненты от удельных сепаратистов до либералов, от коммунистов и до некоторых “патриотов-государственников”. Такой иезуитский удар по русскому самосознанию во время президентской выборной кампании попытались нанести и “наши” банкиры с президентом Назарбаевым, заявившие, что 40% российских граждан - это дети от смешанных браков.

К сожалению, многие, очень многие русские, особенно из числа тех, кто не обладает “безупречной” родословной или имеет близких, друзей с “не совсем русской генеалогией”, склонны поддаваться на эту вопиюще-безграмотную демагогию, вытекающую из отсутствия элементарных знаний о сущности нации и народа. Космополиты часто говорят о том, что “все нации перемешались”, что национализм - это животная идеология (вспомним Окуджаву), которая делит людей по строению черепов, цвету глаз и структуре волос. Приводят в пример Третий Рейх с его идеологией нордических анатомических качеств как мистической ценности. Действительно, что кроме страха и отвращения может испытывать к национализму средний русский (а тем более нерусский!) обыватель, приняв эти доводы? А ведь здесь осуществляется очень простая подмена понятия “нации” понятием “биологическая популяция”, понятия “национализм” понятием “ксенофобия”. Так в сознании многих наших соотечественников создаётся миф об отсутствии русских как этно-нации или об ограничении ее расселения территорией Центральной России, а также о необходимости автоматически признать агрессивность любых попыток созидать Россию как национальное Русское государство.

Что ж, аргументы русофобов понятны. Чем же могут возразить на них националисты?

Изначально человек был создан существом, живущим “не хлебом единым”, но, и прежде всего, духом. Создатель уготовил свыше каждому свою стезю, наделил всех талантами по-разному, предоставив роду человеческому право и обязанность самопознания и самосовершенствования. Именно поэтому являются заведомо ущербными вульгарно-утилитаристские идеалы нивелировки индивидуальности и потребительской уравниловки. Но также ущербными и кощунственными являются идеи стирания национальных границ, слияния этнических общностей в однородную, безликую, анациональную массу - “европейцев”, ”землян” и т.п. Ибо, создав природу пёстрой и многообразной, Бог сотворил таким же образом и человечество, в котором создал множество народов - каждый со своей культурой, психикой, духом. Создал для развития человека, т.к. развиться человек может только в обществе, где говорят на каком-то языке, исповедуют определённые ценности, поют песни и слагают сказы и предания о своей судьбе, члены которого обладают схожими чертами характера, необходимыми для организации жизни в определенных природных условиях.

Естественная общность - этнос - объединена духовным родством (культурным и психическим) и спаянна этнической солидарностью в единый организм. Так образуются народы - соборные личности, сосуды духа от Духа. Как неповторим каждый человек, так неповторим и народ, имеющий свою судьбу, свою душу, свой путь.

Об этом великолепно сказал русский мыслитель И.А.Ильин:

“Есть закон человеческой природы и культуры, в силу которого всё великое может быть сказано человеком или народом только по-своему и всё гениальное родится в лоне национального опыта, духа и уклада.

Денационализируясь, человек теряет доступ к глубочайшим колодцам духа и к священным огням жизни; ибо эти колодцы и огни всегда национальны: в них заложены и живут целые века всенародного труда, страдания, борьбы, созерцания, молитвы и мысли. У римлян изгнание обозначалось словами: “воспрещение воды и огня”. И действительно, человек, утративший доступ к духовной воде и к духовному огню своего народа, становится безродным изгоем, беспочвенным и бесплодным скитальцем по чужим духовным дорогам, обезличенным интернационалистом”.

Вот чем с этих позиций является народ - общностью, в которой человек может духовно укорениться и развиться. Конкретно для нас это русский народ, народ, который мы понимаем как общность людей, объединённых русским языком (он выражает и нашу душу), культурой, самосознанием, которым присущи черты русского характера и менталитета, и которые объединены общностью исторической судьбы прошедших, настоящих и будущих поколений русских людей. Так что, господа этнонигилисты, для нас, полагающих народность великой духовной ценностью, русскость - не просто анатомический признак, а наша история, наша вера, наши герои и святые, наши книги и песни, наш характер, наш дух - то есть неотъемлемая часть нашей личности. И те, для кого всё это является своим, родным, те, кто не представляют без всего этого своей природы, и есть русские.

По поводу якобы сложившейся разноплемённости русского народа, хотелось бы напомнить, что почти все народы образовывались смешением разных кровей и племён, и в дальнейшем, в зависимости от исторических условий, одни в большей, другие в меньшей степени подвергались расовой метисации. Константин Леонтьев утверждал, что “все великие нации очень смешанной крови”.

Итак, народ после Бога - одна из высших духовных ценностей на земле. Не только русский народ, но и любой другой. Мы, русские больше любим свой и несём ответственность за его судьбу. Тем более, что о других народах есть кому позаботиться. Подобное мировоззрение и есть национализм.

Почему не патриотизм, а именно национализм? Потому, что патриотизм - это любовь к Родине, стране в которой живёшь. Прекрасное чувство, оно совпадает с национализмом в моноэтнических странах, где в своей стране, на своей земле живёт лишь один народ. В этом случае любовь к стране и к этому народу суть одно и то же. В Киевской Руси, в Московской Державе так и было. Но сейчас ситуация несколько другая.

Да, мы - патриоты, мы любим Россию. Однако Россия - страна, где русские хотя и составляют абсолютное большинство, но живут совместно с 30 млн. представителей более чем 100 народов и народностей - больших и малых, коренных и пришлых. У каждого из них своя самость, свои истинные и воображаемые интересы, большинство из них эти интересы отстаивают, причём, последовательно и открыто. Поэтому голый патриотизм как идея согражданства без увязки с национализмом для русских оказывается заведомо проигрышным в условиях конкуренции с десятками этносов внутри России. Последние десятилетия советской власти и нынешнего междувременья убедительно это доказали. Факты хорошо известны. Значит, без национализма, без консолидации на этнической основе русским в России или вовсе не останется места или останется, но отнюдь не такое, какое подобает народу, своим потом и кровью создавшему Российскую Державу. А без русских не будет и сильной, единой, независимой России. Поэтому, мы именно националисты, русские националисты и российские патриоты. Мы за сплочённость русских.

Понятно, что народ - это естественная культурно-историческая единица. Но на основании чего она складывается? Как складывается национальность, по каким критериям она определяется? Чем предопределена сопричастность к духу народа и его судьбе? Попытаться хотя бы в общих чертах дать однозначные ответы на эти вопросы, нужно для того, чтобы раз и навсегда решить: кого же и на каком основании можно считать русским с этнической точки зрения?

В вопросе об этнической идентичности условно можно выделить подходы: антропологический, социологический, культурологический и психологический.

Антропологический (расовый) подход или антропологический материализм заключается в том, что национальность человека предопределена генетически. При этом, кстати, большинство “расистов” не отрицают духа нации и духовного родства, просто они полагают, что дух производен от “крови и плоти”. Это мнение получило широкое распространение в Германии, став господствующим при правлении национал-социалистов. Сам Гитлер посвятил этой проблеме значительную часть своей книги “Майн Кампф”. Он писал: ”Народность или, лучше сказать, раса определяется не общностью языка, а общностью крови. Одной только степенью чистоты крови определяется подлинная сила или слабость людей... Недостаточная однородность крови неизбежно приводит к недостаточному единству всей жизни данного народа; все изменения в сфере духовных и творческих сил нации являются только производными от изменений в области расовой жизни”.

Последнее время антропологический подход стал доминирующим в среде русских “крайне правых”. Их позицию выразил В.Дёмин в газете “Земщина“ №101: “Говорят, что чистота крови - это не самое главное, а главное вера, которая спасёт всех. Несомненно, вера наша, дух нации стоят выше. Однако спросите себя, в ком вера сильнее, последовательнее, в том ли, в ком чистая кровь, или в том, в котором перемешан бульдог с носорогом... Только кровь всё ёще объединяет нас, сохраняя в генах зов предков, память о славе и величии нашего рода. Что такое память крови? Как её объяснить? Можно ли её уничтожить? При сохранении чистоты крови уничтожить то, что в ней заложено, невозможно. В ней и наша культура, и наша вера, и наш героический свободолюбивый характер, и наша любовь, и наш гнев. Вот что такое кровь! Вот почему, пока она не замутнилась, пока не растворилась в иной крови, не смешалась с инородной, сохраняется память, а значит есть надежда вспомнить всё, и снова стать великим и могучим народом земли”.

Помимо “крайне правых”, мнение которых очень редко научно обоснованно, приверженцами антропологического подхода являются такие известные теоретики и деятели, как Николай Лысенко и Анатолий Иванов. В своей статье “Контуры национальной империи” лидер НРПР определил народ как “обширное сообщество человеческих индивидуумов с единым типом национального менталитета, который реализуется как целостный комплекс поведенческих реакций, являющихся в свою очередь, естественным видимым проявлением единого генетического фонда (кода)”. Сходная позиция и у А.Иванова: ”Каждый антропологический тип - это особый психический склад. Каждый язык - это особый способ мышления. Из этих компонентов и составляется национальное своеобразие, тот самый дух, который развивается на базе плоти, а не нисходит “с небеси в виде голубине”.

Впрочем, основателем школы был всё же не Гитлер, а известный французский социальный психолог и биолог Г.Лебон. Он писал: ”Психологические особенности воспроизводятся наследственностью с правильностью и постоянством. Этот агрегат составляет то, что обоснованно называют национальным характером. Их совокупность образует средний тип, дающий возможность определить народ. Тысяча французов, тысяча англичан, тысяча китайцев, взятых случайно, конечно, должны отличаться друг от друга; однако они обладают в силу наследственности их расы общими свойствами, на основании которых можно воссоздать идеальный тип француза, англичанина, китайца”.

Итак, мотивация понятна: дух нации производен от её генетического кода, т.к. у каждого сформировавшегося этноса существует своя раса (популяция). Психика (душа) - продукт деятельности нервной системы человека - наследуется генетически. Следовательно, национальность прямо зависит от расы.

На первый взгляд, всё достаточно логично и убедительно. Но рассмотрим данную проблему поподробнее. Действительно, в конце XX века, когда существуют такие науки как генетика, евгеника, анатомия, антропология, не замечать влияния генетического фактора, наследственности на становление человеческой личности может только слепоглухонемой. Но также нелепо было бы впадать в другую крайность, возводя набор хромосом в абсолют.

Что конкретно наследуется генетически? Я имею в виду не абстрактные рассуждения “голосе крови” (о нём мы ещё подробно поговорим), а научно обоснованные аксиомы или гипотезы. Наследуется морфология родителей и непосредственных предков: физиологическая конституция, сила или слабость организма, в том числе многие болезни, расовый облик родителей и предков. Расовые (естественно-биологические) характеристики. Необходимы ли они при определении этнической принадлежности?

Гордость и сын русского народа А.С.Пушкин, как известно, не обладал исконно русским расовым обликом. Если мы посмотрим на его портрет работы художника О.Кипренского, то увидим, что от прадеда-эфиопа он унаследовал не только кучерявый волос, но и многие черты лица и более смуглую кожу, чем у большинства русских. Стал ли тот, кого Гоголь называл “самым национальным русским поэтом”, от этого менее русским?

А другой замечательный русский поэт - Жуковский, чья не типично-русская внешность объясняется материнской турецкой кровью? Или глубоко русский философ Рерих - человек северных кровей? И вообще, насколько серьёзны могут быть сегодня разговоры о расовой чистоте народа? Ещё как-то о ней могут говорить скандинавские народы или горцы Северного Кавказа, веками живущие обособленно от страстей континентальной Европы, через которую за два тысячелетия прошло великое множество этнических форм. О России же разговор вообще особый. Этнографы и антропологи до сих пор не пришли к единому выводу о том, кто же такие русские - славяне, кельты, угро-финны, или сочетание всего вышеперечисленного.

“Расисты” порой указывают на англичан и немцев, славящихся гомогенностью. Но не будем забывать, что сегодняшние немцы - это потомки не только древних германцев, но и десятков ассимилированных ими славянских племён - абодритов, лютичей, липонов, гевелов, пруссов, укров, поморян, сорбов и многих других. А англичане - конечный результат этногенеза кельтов, германцев, римлян и норманов. Да и конечный ли? Горские шотландцы, уэльсцы и ирландцы-протестанты в значительной степени ассимилированные английской культурой, сегодня активно участвуют в английском этногенезе. Так что, расовая метисация (с расово и культурно совместимыми народами) сформировавшегося этноса в пределах 5-15% от общего числа браков внутри данной популяции отнюдь не приносит ему вреда при условии наличия сильного национального самосознания.

Антропологи знают, что иногда от смешанного брака может родиться и вырасти, например, турок с преобладанием материнских славянских черт. Разве от этого он перестанет быть турком? Это что касается внешних антропологических признаков. Но также по наследству передаются: темперамент, отдельные черты характера (скорее их задатки), таланты и способности.

Психология знает четыре основных типа темперамента и разные их сочетания и комбинации. В любой популяции встречаются представители каждого из них. Но факт остаётся фактом: для каждого народа так же характерно преобладание какого-то одного типа. Мы говорим “темпераментные итальянцы” и имеем в виду, что для большинства итальянцев характерен холерический темперамент. Применительно к представителям малой северной расы мы употребляем выражение “нордически выдержанный”, подразумевая флегматический темперамент, свойственный большинству шведов, норвежцев и т.д. Русский темперамент, на мой взгляд, - смесь сангвиника с меланхоликом. (Ещё раз подчеркну: всё это вовсе не значит, что нет флегматиков-итальянцев, холериков шведов или русских.)

Касательно национального характера, наверно, ни у кого нет сомнений, что он существует. Рациональные, трудолюбивые и тщеславные немцы, гордые и воинственные чеченцы, терпеливые и выносливые китайцы, хитрые и расчетливые евреи. Можно, конечно, поставить всё это в зависимость от существующего социального уклада и политического строя, но разве не сам народ с его характером и менталитетом творит его? Другое дело, что у каждого народа своя судьба, своя история. И под влиянием исторических условий, к которым надо как-то приспосабливаться, каждый этнос вырабатывал свой характер и менталитет. Честность и лживость, откровенность и лицемерие, трудолюбие и лень, смелость и трусость, максимализм и прагматизм, доброта и жестокость - всё это и многое другое есть характер. Все эти качества присущи любому народу, но одни в большей степени, другие в меньшей. В этом и специфика, поэтому мы и говорим, что у каждого народа свои достоинства и недостатки.

Наука, да и просто жизненный опыт многих из нас, говорят о том, что определенная наследственная предрасположенность к этим качествам существует. Но кто осмелится утверждать, что всё это заранее предопределенно генами, что воля человека бессильна под влиянием воспитания, среды и посредством саморазвития преодолеть дурную наследственность, или создать подлеца вопреки качественной породе?

Хотя характер, в том числе национальный, в значительной степени наследуется генетически, но, что уже является общим местом для современной психологии, он также формируется под влиянием среды: семьи, родственников, соплеменников, земляков, соотечественников. Менталитет же (способ мышления и его категории) формируется преимущественно и в основном под влиянием среды. И у русских, выросших и постоянно проживающих в Прибалтике, менталитет существенно отличается от менталитета русских Великороссии, а российские немцы отличаются менталитетом от своих германских соплеменников чуть ли не больше, чем турецкие иммигранты.

Рассуждения же о том, что генетически через “зов предков” передаются культура, язык, вера, историческая память и вовсе не выдерживают никакой критики. Почему-то голливудскому актёру русского происхождения М.Дугласу они не передались, а вот В.Далю - германцу по крови, русский дух передался в его сугубо национальной форме. Как господа “расисты” объяснят это? Или то, что наша история знает некоторых русских метисов (И.Ильин) во сто крат более русских по духу и самосознанию, чем иные иуды чисто русского происхождения, “срывавшие головы церквям и славившие красного царя”, готовые с радостью предать Россию в жертву идеалам мировой революции. Интересно, стал бы русофоб Бухарин срывать со своих ран бинты, желая истечь кровью, как это сделал русский патриот грузинского происхождения Багратион, узнав о сдаче Москвы французам?

Если дух всегда зависит от крови, понимаемой как гены, то по логике вещей, чем чище кровь, тем и дух национальней. Оказывается, не всегда. Блок, Фонвизин, Суворов, Достоевский, Лермонтов, Ильин и многие другие тому подтверждение. Правда, можно запретить упоминать их всех, как запретил Гитлер произведения Г.Гейне - одного из лучших немецких лирических и патриотических поэтов - за его неарийское происхождение. Но, кажется, проще и правильнее было бы признать, что не в генах суть. Гены - это темперамент, по которому можно лишь предположительно судить о национальности человека, отчасти национальный характер - существенный элемент этнической идентичности, в значительной степени также производный от среды, это таланты и способности, которые и в рамках одного этноса могут разниться в зависимости от социальных и региональных условий, но которые всё же отчасти являются элементом психического склада народа.

Итак, гены - это внешний облик и примерно 50% психического склада человека. Язык же, историческая память, культурная идентичность, национальный менталитет и самосознание от хромосом не зависят. Значит, в общей сложности в определении национальности фактор расы играет не определяющую роль. Именно поэтому расистский подход к определению национальности следует рассматривать как несостоятельный.

Так считал и Н.С.Трубецкой: “Немецкий расизм основан на антропологическом материализме, на убеждении, что человеческая воля не свободна, что все поступки человека в конечном счёте определяются его телесными особенностями, передающимися по наследству, и что путём планомерного скрещивания можно выбрать тип человека, особенно благоприятствующий данной антропологической единице, именуемой народом.

Евразийство (автор не является последователем данного учения - В.С.), отвергающее экономический материализм, не видит никаких оснований принять материализм антропологический, философски ещё гораздо менее обоснованный, чем экономический. В вопросах культуры, составляющей область свободного целеусремлённого творчества человеческой воли, слово должно принадлежать не антропологии, а наукам о духе - психологии и социологии”.

Критикуемый Н.С.Трубецким подход я считаю зловредным, в силу того что он может негативно повлиять на процесс русского национального становления. Ведь хотя абсолютное большинство русских и связанно общностью национального происхождения, но не стоит забывать, что за годы советского интернационализма русская раса (особенно русская интеллигенция и жители крупных городов) подверглась интенсивной метисации. Конечно, не 40%, но как-никак 15% русских родились от смешанных браков и являются полукровками. Значит, около 20-30% русских имеют нерусских предков во втором поколении - среди дедушек и бабушек.

Кстати, и эти цифры не математически точные - статистика грешит субъективностью. Но в любом случае, процент смешанных в племенном отношении русских выше среднего в среде русской интеллигенции - этого многомиллионного слоя работников умственного труда - опоры грядущей подлинно Великой России и главного резерва прогрессивных русских националистов. Поэтому, бороться за идею чистой русской расы - значит похоронить возможность развития полноценного русского национализма.

Социологический подход является почти полной противоположностью антропологическому, он возник во Франции в результате деятельности просветителей и реалий буржуазной революции. Идея нации во Франции возникла как синоним демократии и патриотизма, как идея народного суверенитета и единой, неделимой республики. Поэтому сама нация понималась как согражданство - сообщество людей, объединённых общностью политической судьбы и интересов, ответственностью за судьбу своей страны.

Французский мыслитель Эрнест Ренан в 1882 году сформулировал то, что по его мнению объединяет людей в нацию:

“Первое. Общая память о том, что было пройдено вместе. Общие достижения. Общие страдания. Общая виновность.

Второе. Общая забывчивость. Исчезновение из памяти того, что могло бы ещё раз разобщить или даже разделить нацию, например, память о прошлой несправедливости, прошлом(местном) конфликте, прошлой гражданской войне.

Третье. Твёрдо выраженная воля иметь общее будущее, общие цели, общие мечты и воззрения.”

В этом месте Ренан приводит своё знаменитое определение: “Жизнь нации есть ежедневный плебисцит”.

Таким образом, национальная принадлежность определяется через гражданственность и патриотизм. Того же мнения и известный современный русский художник И.Глазунов, утверждающий, что “русский - тот, кто любит Россию”.

Трудно что-либо возразить против этого подхода по-существу. Действительно, именно общая судьба, самосознание, ответственность и делают из народа нацию. Без этого, как говорил Б.Муссолини, нет нации, а есть “лишь человеческие толпы, доступные всякому разложению, которому может подвергнуть их история”. Но всё же нация, как общность преимущественно политическая, рождается из народа (этноса). И именно этно-политические нации демонстрируют наибольшую сплочённость и дееспособность, тогда как чисто политические нации, состоящие из разных народов, то и дело сотрясают внутренние раздоры: языковые и расовые (американцы, канадцы, бельгийцы, индийцы и т.д.).

Любить Россию может и калмык, и якут, оставаясь при этом представителем своего этноса.

Или вот другой пример - глава кадетской фракции в дореволюционной Думе г-н Винавер. Уж такой активный радетель о благе России, патриот и демократ! И что же вы думаете? Параллельно с этим г-н Винавер возглавляет неформальное еврейское правительство Палестины и лоббирует интересы российских евреев в русской политике.

Может ли любящий свой народ татарин, быть искренним российским патриотом? Да, по крайней мере, мне приходилось видеть таких разумных националов. Татарин по национальности и россиянин по гражданскому мироощущению - такой человек, будучи государственным деятелем общероссийского масштаба, может последовательно отстаивать российский государственный интерес, но при этом в сфере межнациональных отношений внутри России, наверняка, тайно или явно он будет исходить из интересов татарского этноса. У нас же - русских националистов - на сей счёт своя позиция.

Приходится констатировать, что социологическая трактовка нации безупречна в моноэтнических странах (как и “ненационалистический” патриотизм). В странах же с полиэтническим составом населения в отрыве от других, этнических факторов она не работает. Не работает она и в современной Франции, наводнённой “французами милостью гербовой печати” - арабскими мигрантами, прекрасно сохраняющими свою этничность с помощью ислама и культурной автономии.

Культурологическая школа определяет народ как культурную общность, объединяемую языком, культурой (как духовной - религия, литература, песни и т.д., так и материальной - быт). Под духом нации школа понимает именно её духовность.

П.Струве писал, что “в основе нации всегда лежит культурная общность в прошлом, настоящем и будущем, общее культурное наследие, общая культурная работа, общие культурные чаяния”. Ф.М.Достоевский говорил, что неправославный не может быть русским, чем фактически отождествлял русскость с православием. И действительно, долгое время на Руси преобладал именно подход, исходя из которого каждый человек православного вероисповедания, живущий в России и говорящий по-русски, считался русским.

В двадцатом веке, когда русское Православие подверглось разгрому, такой культурно-конфессиональный подход стал невозможен. Сегодня большинство культурологов понимает культурную идентичность в широком смысле: как культуру духовную и материальную, интеллектуальную и низовую, народную.

В большой русской политике вообще русской тематике почти не уделяется внимание, а потому интересно мнение на сей счёт генерала Лебедя, посвятившего проблеме национальной государственности, идентичности и империи аж целую статью “Закат империи или возрождение России”. В ней он (или некто за него) писал: “В России выявлять чистую расу дело безнадёжное! Разумный, государственный, прагматический подход прост: кто говорит и думает по-русски, кто считает себя частью нашей страны, для кого естественны наши нормы поведения, мышления, культуры - тот и русский”.

Для любого мыслящего человека ясно как дважды два, что внутренним содержанием народа являются его культура и духовность. Именно культура раскрывает человечеству подлинный лик народов. Именно через развитие своего духовного потенциала нации запечатлевают себя в Истории. Муссолини прямо провозгласил это: “Для нас нация есть прежде всего дух. Нация велика, когда реализует силу своего духа”.

Без духовной культуры может существовать племя, но не народ. А как говорил К.Леонтьев, “любить племя за племя - натяжка и ложь”. Народность отличает наличие фольклорной низовой культуры, но отсутствие высокоинтеллектуальной - системы языка, письменности, литературы, историософии, философии и т.д. Всё это присуще лишь народу, культура которого состоит как бы из двух этажей: нижнего - фольклорного, и верхнего - продукта творчества интеллектуальной элиты народа. Эти этажи - суть одно целое под названием “национальная культура”.

На уровне культурной идентичности формируется архетип “свой-чужой”, по принадлежности к языку, по стереотипам поведения. Именно на этом основании мы можем сказать о человеке, что он “истинно русский”, ”настоящий француз”, “подлинный поляк”.

В духе главная ценность народа, по духу определяется принадлежность к нему. Однако разве только культура, духовность и составляют дух нации? А психика (душа)? Можно сказать, что психический тип реализуется в культуре. Пусть так. А национальное самосознание человека? Несомненно, оно - неотъемлемая и необходимая часть духа нации. А ведь бывает, что оно (самосознание) не совпадает с культурной идентичностью человека.

Рассмотрим следующий пример.

Как мы воспримем русского по происхождению, языку, культуре человека, который отрекается от своего национального имени? Нет, не под давлением угроз, обстоятельств, а добровольно, из чудачества или политических убеждений (космополитизм). Мы воспримем его как чудака, манкурта, космополита, но всё же внутренне будем относиться к нему как к соплеменнику, русскому, предающему свою национальность. Да и сам он, я думаю, понимает, что он - русский.

А если русский по языку, культуре, православный по вероисповеданию, но поляк или латыш по крови (происхождению) уверенно скажет, что он поляк или латыш. Почти уверен, что несмотря на культурную идентичность, мы поймём и примем этот выбор. Другое дело, примут ли его сами поляки. Но евреи или армяне, например, приняли бы. Конечно, без знания родного языка, истории, культуры для настоящих евреев или армян он был бы евреем или армянином второго сорта, но всё же был бы своим.

Джохар Дудаев вообще почти не знал чеченского языка и культуры, большую часть жизни прожил в России, был женат на русской, но в Ичкерии воспринимается как стопроцентный чеченец. Когда начиналось сионистское движение, многие его руководители и активисты не знали еврейского языка, были эмансипированными евреями, что не помешало сионистской консолидации и со временем было исправлено.

Евреи, арабы, армяне, немцы (до первого объединения Германии) несмотря на утрату или размывание культурной идентичности вследствие рассеяния либо разделения, смогли сохранить свой этнос. А при сохранении чувства этноса всегда остаётся возможность для возрождения нации. Но как же сохраняется этнос при утрате или деградации культуры?

Обратимся к психологической школе.

В своей работе “Этногенез и биосфера земли” Л.Н.Гумилёв писал: “Нет ни одного реального признака для определения этноса... Язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда - нет. Вынести за скобки мы можем только одно - признание каждой особью: “Мы такие-то, а все прочие другие”.

То есть самосознание народа и его членов являются определяющими этническую идентичность моментами. А вот уже они производны от других факторов идентификации. Понятно почему в России при определении народности приоритет отдавался факторам веры, культуры, языка, а в Германии, арабском мире, у евреев с армянами - кровному родству. Просто к XIX в. русские представляли собой единую нацию с единым национальным языком и культурой, были объединены одной церковью и державой, но при этом были неоднородны в смысле племенном. В то время не существовало единой Германии, но было множество суверенных немецких государств; часть немцев исповедывала католичество, а часть лютеранство; большинство немцев говорило на языках и диалектах, весьма различных друг от друга, как различна была и культура этих государств. Что же взять за основу консолидации этноса? Язык, веру, патриотизм? Но вера-то разная, а создать единую страну и единый язык немцам ещё предстояло. Также (у кого хуже, у кого лучше) обстояло дело у арабов, армян и евреев. Как им сохраниться в этих условиях, на каком основании считать себя немцами, евреями и т.д.? На основании “мифа крови” - т.е. на осознании реальной (как у евреев и армян) или мнимой (как у немцев и арабов) общности национального происхождения и родственности членов этой общности друг другу.

Я недаром написал “миф крови”, т.к. “родство по крови”, “голос крови”, склонен считать моментами преимущественно психологическими.

Большинство нормальных людей чрезвычайно ценят родственные чувства: матери и отцы, дети и внуки, дедушки и бабушки, дяди и тёти считаются обычно самыми близкими человеку людьми. Потому ли, что чисто биологическая общность ген объединяет их? Часто внешняя схожесть как результат наследственности, действительно, скрепляют родство. Однако, уверен, не это главное. Мать может любить своего ребёнка, потому что “выносила и родила его, не спала по ночам, убаюкивая дитятю, воспитала его, вскормила, взлелеяла”, но при этом и не подозревать что... её кровного сына в роддоме по ошибке спутали с тем, кого она считает своим сыном (как известно, такое бывает).

Что-то это меняет? Если все стороны останутся в неведении - ничего абсолютно; если подлог обнаружится, вероятно, да. Так, значит, всё-таки важен миф. Часто дети и знать ничего не хотят о своих природных родителях, но не чают души в приёмных, воспринимая их роднейшими из родных. Значит, опять миф.

Миф - это не значит плохо. Отнюдь. Люди наделены биологической потребностью в продолжении рода и вытекающей из неё психической - в родственных чувствах. Ибо человек, с одной стороны, боится одиночества, с другой, нуждается в уединении. Оптимальным вариантом является наличие круга близких людей: родственников, друзей, среди которых человек ощущает себя любимым и защищённым. Ведь известно, что родственниками человеку могут быть и персоны, генетически совершенно посторонние ему (тесть-зять, свекровь-невестка и т.д.), родные психологически, на основе “мифа родства”. Энгельс утверждал, что идея кровного родства развилась из отношений вокруг частной собственности и её наследования. Так это, или нет, но очевидно, что помимо биологического аспекта существенную роль тут играет аспект психологический.

В большинстве случаев голос крови народа - не биологическая, производная от хромосом, а психическая, производная от потребности в укоренённости и иногда от любви к непосредственным предкам, субстанция. Лидер итальянских фашистов, говоря, что “раса - это чувство, а не реальность; 95% чувства”, имел в виду, конечно же, именно “голос крови”. То же, по видимому, имел в виду О.Шпенглер, утверждавший, что человек обладает расой, а не принадлежит ей.

Тем не менее, кровное родство служит одним из существенных элементов этнической идентификации: когда важнейшим, а когда второстепенным. “Кровь” архиважна для этносов, ослабленных в культурном и политическом отношениях. Тогда этнос хватается за родовую идентификацию, эндогамию (племенной национализм в сфере брачно-половых взаимоотношений), позволяющую сохранить ему чувство этноса, остатки национальной культуры и племенную солидарность.

При возрождении же этого этноса как нации, кровное родство может либо уйти на второй план, что мы и наблюдаем у современных немцев, либо остаться одним из главных наряду с языком элементов этнической принадлежности, как у грузинов. В первом случае при разумной миграционной и национальной политике возможна эффективная ассимиляция иноплеменников, во втором - этнос жёстко оберегает свои границы, скрепляя духовную общность своих членов кровным родством. Ведь помимо прочего, национальное происхождение даёт человеку веское основание для приобщения к судьбе, корням народа, возможность сказать: “мои предки делали то-то и то-то; наши предки потом и кровью...”. Всё же в этом случае на уровне психики самого человека искренности в произносимых словах, как правило (на каждое правило есть исключение), будет больше, чем в подобных высказываниях иноплеменника-ассимилянта, не связанного с народом родовыми корнями. Поэтому общность национального происхождения цементирует единство судьбы народа, связь его поколений.

Наверно, из-за этого ливийский панарабист М.Каддафи в своей “Зелёной книге” написал: “...исторической основой образования любой нации остаётся общность происхождения и общность судьбы...”. Лидер джаммахерии явно имел в виду не гены, а то, что общность судьбы вытекает из общности происхождения, ибо в других главах своего произведения указывал на то, что “со временем различия между членами племени, связанными кровным родством и теми, кто присоединился к племени, исчезают, и племя становится единым социальным и этническим образованием”. Но всё же стоит подчеркнуть, что под присоединением имеется в виду не всякая интеграция индивида в общность, а только основанная на браке с её представителями.

Факт происхождения, как известно, закрепляется фамилией и отчеством - у каждого народа по-своему. Например, у евреев кровное родство определяется по материнской линии (хотя в России они используют и отцовскую) - т.е. евреем по крови считается рождённый от матери-еврейки. У большинства евразийских народов, в том числе и у русских, кровное родство определяется по отцовской линии. Правда, со времён древнего Рима было исключение: при неопределённости отцовства или незаконнорожденности ребёнка - он следует статусу матери.

Оговорюсь ещё раз: хотя, как правило, в сформировавшихся общностях этническое происхождение служит основанием для принадлежности к народу, оно само по себе, в отрыве от самосознания, психики и культуры, однозначно не может рассматриваться элементом, определяющим национальность. “Кровь” имеет значение постольку, поскольку проявляет себя, приводит к пробуждению “голоса крови” - т.е. национального самосознания. Но это же самосознание иногда может развиться и помимо неё, на базе культурной идентичности, духовности, производной от среды. Правда, происхождение предопределяет среду - семью, круг родственников и друзей, но не всегда. Пушкин говорил о поэте немецкого происхождения Фонвизине, что он - “русский из перерусских”, история (не только русская) знает немало случаев естественной ассимиляции иноплеменников, но также знает, что и требования к таким ассимилянтам были соответствующие - разорвать духовные связи со своей природной этнической средой и быть “русскими из перерусских”(немцами из перенемцев, евреями из переевреев и т.д.) по духу и самосознанию.

Подведём некоторые итоги. Этнос (народность, народ) - является естественной общностью близких по духу людей с единой культурой, языком, со схожим психическим складом, объединяемой в единое целое этническим самосознанием своих членов. Эта общность по духу вытекает из: общности происхождения (реальной или мнимой), единства среды (территориальной или диаспорной) и, отчасти, фактора расы.

Народ как общность этническая становится нацией - общностью этно-политической, когда у его членов появляется осознание исторического единства своей судьбы, ответственности за неё и единства национальных интересов. Нация немыслима без национализма - политически-активной деятельности народа по защите и отстаиванию своих интересов. Поэтому для нации характерно наличие государства, национальной автономии, диаспоры или национального политического движения, словом, политической структуры самоорганизации народа. Применительно к русским... Русский народ зародился в XI-XII вв. и с тех пор прошёл значительный путь к обретению собственной идентичности. Во время этого пути сформировался литературный русский язык и полноценная, великая русская национальная культура. Также посредством племенного симбиоза восточных славян и угро-финнов, а также контактов с балтийскими и алтайско-уральскими этносами в общих чертах сформировалась русская раса и русский психический склад: темперамент, характер и менталитет. Всё это происходило и продолжает происходить на территории русского этнического ареала под названием “Россия”, где помимо русских проживает множество других этносов, так или иначе взаимодействующих с державным народом.

Исходя из этого и всего вышесказанного, на взгляд автора, этническим русским можно считать человека:

1) Говорящего и думающего по-русски.

2) Русского по культуре.

3) Русского по крови или подвергшегося ассимиляции вследствие рождения и длительного проживания (большую часть жизни) на территории России в качестве её гражданина, кровно-родственных связей с русскими и т.д.

Когда мы говорим о русской идентичности и идентичности вообще мы имеем ввиду социально-психологический уровень идентификации. Это представление о себе, которое формируется как производное от осознания человеком своей причастности к определенной социальной группе, в данном случае – к этнической. Понятно, что этническая идентичность приобретается не произвольно, а в привязке с окружающей действительностью, т.е. в процессе социализации. Обретение идентичности значительно осложняется, если социализация проходит в этически смешанной среде – в итоге отдельные индивиды и целые группы могут характеризоваться двойным или даже тройным самосознанием и, соответственно, дифференцированной идентичностью.

Этническая идентичность является мощным ресурсом социальной общности. Во-первых, она удовлетворяет потребность в самобытности и, на основе которой члены такой общности отличаются себя от других подобных общностей. Во-вторых, обеспечивает потребность в принадлежности к определенной группе и, соответственно, защите. И, в-третьих, является мощным инструментом социальной и этнополитической мобилизации (чаще всего по формуле "наших бьют!").

Вместе с тем, этническую идентичность и связанную с ней другую базовую категорию – этническое самосознание – достаточно сложно описать методологически (этническая идентичность вытекает из этнического самосознания как форма отождествления и отнесения себя к определенной этнической общности). Существует множество подходов к определению сущности этих явлений. Так, В.П. Тоидис полагает, что этническое самосознание – это форма общественного сознания и самосознания, представляющая собой совокупность культурных ценностей, чувств, представлений, взглядов, идей, стереотипов и символов, в которой... индивиды осознают свою этногрупповую идентичность. Самосознание проявляется в виде осознания своей принадлежности к определенному этнокультурному пространству с его культурным ядром, – традициями, обычаями, нравами, обрядами, специфическим фольклором и бытовым укладом, – образующим архетипическую основу самосознания, его этнокультурный менталитет. В.А. Тураев этническое самосознание определяет как чувство принадлежности к тому или иному этносу, выражающееся в этническом самоопределении, т.е в отнесении индивидом себя к данной этнической группе. С.А. Арутюнов считает этническое сознание важнейшим признаком этноса.

Таким образом, от того, какой подход используется при определении этничности, зависит и характеристика этнического самосознания и идентичности. Исходя из примордиалистского подхода этническое самосознание можно характеризовать как субъективный фактор, отражающий объективную реальность. Конструктивистское представление об этносе дает нам иную интерпретацию этнического самосознания, а именно – "конструкт", создаваемый элитой, средствами массовой информации и системой образования. В частности, В.А. Тишков полагает, что этническую идентичность следует рассматривать больше как форму социальной организации, чем выражение определенного культурного комплекса. "Ключевую роль в конструировании этничности играет политика этнического предпринимательства, т.е. мобилизация членов этнической группы на коллективные действия со стороны лидеров, которые преследуют политические цели, а не выражают культурную идеология группы или "волю народа". С.Е. Рыбаков, напротив, считает, что национальная идентичность локализуется в сознании и т.д.

Итак, этническое самосознание – сложный многокомпонентный феномен. Представители различных школ включают в его структуру различные составляющие. В.А. Тураев выделяет три основных компонента: осознание принадлежности к этнической группе, "образ мы" и этнические интересы. В понятие "образ мы" входят, по мнению В.А. Тураева, представления о типичных чертах своей группы, особенностях культуры, быта, территории, характере народа и т.п. "Образ мы" изменчив, на индивидуальном уровне он зависит от эрудиции человека, образования, природы социализации, степени озабоченности этническими проблемами. Озабоченность эта, как правило, выше у этнических меньшинств в полиэтнических государствах. Этническое самосознание по В. Филиппову – это самоидентификация индивида, реализуемая в соответствии с параметрами этничности, или, иначе говоря, субъективный образ этноса. Национальное (в данном случае имеется виду этническое) самосознание непременно приписывает "своему" народу "свой" хозяйственный уклад или "свой" собственный способ добывать себе "хлеб насущный", а также некие уникальные культурные и бытовые традиции. Непременными атрибутами национального самосознания являются "родной язык", а также "свои боги, вера отцов". Обязательно присутствуют и устойчивые представления о характере "своего народа" и о психологических особенностях соседей .

Большое влияние на характер представлений оказывает государственная идеология, а также различные идеологемы, которые создаются элитными элементами этноса и усваиваются массами. Под их воздействием происходит формирование новых представлений, что и проявилось в полной мере у многих народов СССР на рубеже 80-90-х годов. Изменения в представлениях под воздействием национальных движений и их лидеров были настолько значительны, что это дало основание исследователям говорить о "навязанной этничности" и даже о "новой форме диктатуры". Во всяком случае, не вызывает сомнений тот факт, что за последние 10 лет различия между русскими и украинцами, русскими и белорусами, между узбеками и таджиками и т.п. стали во много раз серьезнее, чем это было в советский период.

В целом, этнопсихологи выделяют семь типов этнической идентичности (самосознания): нормальный (образ своего народа положительный, благоприятное отношение к его культуре, истории, естественный патриотизм); этноцентричный (акцентированность на значимости этничности, некритическое к ней отношение, элементы этноизоляционизма, замкнутости); этнодоминирующий (представления о превосходстве своего народа, дискриминационные установки в отношении других этнических групп, стремление не смешиваться с представителями других народов); этнический фанатизм (абсолютное доминирование этнических интересов и целей, готовность идти ради них на любые жертвы); этноиндифферентный (равнодушие к проблемам этничности, ценностям своего и других народов); этнонигилизм (полное отрицание этничности, этнических ценностей); амбивалентный (невыраженная, иногда "сдвоенная" идентичность, характерная для этнически смешанной среды).

Однако есть еще и другая сторона самосознания – гражданская идентичность. С.С. Савоскул считает, что осознание человеком своей причастности к сообществу граждан того или иного государства является важной частью механизма функционирования политической структуры, фундаментом политической жизни и сознания общества. По мнению В.А. Тишкова, общая гражданская идентичность, которая достигается через понятие нация, не менее важна для государства, чем конституция, общие правовые нормы и охраняемые границы. "Ибо этот общий дискурс о нации придает важную дополнительную легитимность государственной власти через создание образа, что власть представляет некую целостность и осуществляет управление от имени и с согласия этой целостности". Кроме того, подчеркивает В.А. Тураев, гражданская идентификация сопровождаются политико-правовой идентификацией, т.е. осознанием и соотнесением человека своего декларируемого правового статуса с достигаемым в реальности статусом, со статусом других лиц как в своем государстве, так и в зарубежных странах. Причем наиболее противоречиво такая идентификация происходит при национальном самоопределении представителей различных этносов и народов в составе многонационального государства. По мнению, В.М. Капицына, государству при формировании национальной идентификации, "необходима специальная политика государственных структур, учитывающая интересы и самосознание нескольких этносов и народов, территориальных общностей... Другими словами необходима правовая политика, воспроизводящая состояния легальной, легитимной национально-государственной идентификации".

В целом, проблема соотнесения этнической идентичности и гражданской/государственной достаточно многогранна, и все государства решали и решают ее по-разному. Скажем так, для каждого из современных государств – это свой, уникальный опыт. Россия давно старается определиться с этим вопросом в рамках своей этнонациональной политики. Так уж сложилось исторически, что уникальная этическая идентичность русских очень своеобразно соотносится с гражданской (точнее сказать, государственной) идентичностью. Факторов, влияющих на это соотношение, огромное количество – и имперское прошлое, и традиционный коллективизм сознания, и живучие ценности советского прошлого, и "слом" начала 90-х, и очень неоднозначное настоящее...

Начнем, пожалуй, с этнической идентичности русских. Здесь важно учитывать то обстоятельство, что проблема этнической идентичности русских напрямую связана с не менее важной проблемой артикулирования национальных интересов и национальной идеи, с одной стороны – этнических русских, а с другой стороны – всей России как многонационального государства. По этому поводу написано огромное количество работ. Для того чтобы оценить основное направление российской научной мысли, приведем мнения некоторых авторов. Так, С.В. Рыжова считает, что установки этнического самосознания русских предполагают открытость к другим народам, готовность к сотрудничеству и интеграции на базе осознания собственной этнической, и, возможно, социальной, специфики, развития своей национальной индивидуальности.

Однако, в условиях федерации, речь должна идти не только об установках русских. А.И. Вдовин и В.А. Корецкий полагают, что "российская идея не противоречит и не предполагает угрозы русской идее, а российская нация – русскому и другим народам России... Русская идея сегодня – это не только осознание русскими людьми своей идентичности и общего пути, но также обязанность строить гуманное и справедливое общество. Аналогичная идея есть (должна быть) у каждого из российских народов". Далее авторы подчеркивают, что в отличие от национальных интересов (того, что каждый народ желает для себя) национальная идея представляет более универсальную систему ценностей. "Это то, что полагается существенным и важным не только для своего народа, но и для всех. Интеграционной русская идея может стать, если будет приемлемой для всех российских народов. Ее смысл – в осознании необходимости отыскания народами России новой формулы Российской государственности, способов совместного преодоления кризисов, выживания, взаимообогащения, достойного сосуществования в единой государственной общности. Иначе говоря, российская идея есть осознание российской идентичности во имя благополучия и процветания российской нации как согражданства".

Г.Н. Пак подчеркивает, что российская национальная идея должна быть связана с внеэтническими интересами или надэтническими интересами и ценностями. Свобода и независимость, безопасность от угрозы извне, защита экономических и политических позиций на международной арене, расширение влияния в мировой политике, таковы внешние аспекты реализации национальной идеи. "Национальная идея новой России должна быть свободна от имперских устремлений, от претензий на роль мирового центра, на мессианство". Национальная идея, по мнению Г.Н. Пака, – это отражение ценностей не этнической общности, а общности людей, объединенных единством геоэкономических критериев. "Это идея территориальной общности, сформированной в рамках всего политически организованного общества. Это идея нации-государства. Ею не могут быть ценности какой-либо одной этнической общности". Отсюда вывод: национальная идея может иметь успех лишь в том случае, если реализация ее идет в одном направлении с формированием новой глобальной общности.

Между тем, в современной России власть до сих пор не может обозначить формулу, которая могла бы стать национальной идеей. Однако попытки предпринимаются. К примеру, к основным идеям гражданского патриотизма, по мнению А.Н. Вырщикова и К.М. Никонова можно в первую очередь отнести: державность, социальную ориентированность, духовность, просвещенность, историческую преемственность. Г.В. Осипов считает, что сегодня объединить все партии и общественные движения, все российское общество осознанием национальных интересов России могло бы единство идеи духовности, идеи народовластия и идеи державности и т.д. Как бы то ни было, но пока наше государство обходится такими простыми формулами как "Единая Россия", "Сильная Россия" и проч.

К слову сказать, опасения, высказываемые в начале 90-х годов, по поводу того, что борьба различных политических сил за право олицетворять собой наиболее точное и верное выражение российской идеи, станет важнейшим элементом борьбы за власть в России, фактически не оправдались. Неконтролируемого взрыва державного русского патриотизма также не произошло. О чем это свидетельствует? На этот вопрос можно ответить, лишь обратившись к феномену гражданской/государственной идентичности русских.

По мнению Л. Дробижевой лишь у русских ценности политического плюрализма и прав человека конкурируют с национальными, этническими интересами. С.С. Савоскул полагает, что это связано с тем, что, у русских (как в значительной мере и у украинцев и белорусов) по сравнению с другими этносами бывшего СССР сильнее, чем этническое, было развито государственное самосознание, однако, со временем стала расти и его этническая составляющая. В.А. Тураев также подчеркивает, что в русском национальном самосознании огромную роль всегда играла идея державности. "Понятия Родина, Государство – наиболее значимые ключевые ценности в русском культурном архетипе. Являясь носителем государственности, русский человек вольно или невольно всегда осознавал себя хозяином положения, за его спиной незримо стояло могучее государство, к помощи которого он мог обратиться (и обращался) в трудную минуту. Уже в силу этого обстоятельства в антитезе "мы – они", неизбежной при любых этнических контактах, русское представление о "мы" имело превосходную степень. Сказывалась, безусловно, и разность культурно-исторических потенциалов. На лестнице исторического прогресса русские стояли выше, чем их новые сограждане в Поволжье, Сибири или в средней Азии. Все это не могло не породить известного чувства снисходительности, пренебрежительного отношения к культуре, традициям и обычаям других народов, при этом русский человек искренне верил, что творит доброе дело. Сострадание к тем, кто "ниже", стремление поднять их до уровня "как все" (в данном случае "как мы"), замешанное на идее христианско-православного мессианства и милосердия, – не менее характерная черта русского культурного архетипа. Тоталитарно-имперская система СССР лишь усугубила это, прямо скажем, не очень прекрасное качество". Это основные точки зрения на характер гражданской/государственной идентичности русских.

Итак, почему русский национализм не стал доминантой в построении межэтнических отношений с представителями других этносов, а борьба за национальную идею не стала предметом политической борьбы? Наверное, дело все-таки в этом самом соотношении этнической идентичности русских и их гражданской/государственной идентичности (речь не идет о примате гражданских прав над этническими!). Первая растворена во второй. Русский не мыслит себя без своего государства, главной характеристикой которого считает его мощь и силу. При этом абсолютно не важно как оно называется – Российская империя, Советский Союз или Российская Федерация. Именно поэтому русские не являются диаспоральным народом. Диаспора появляется тогда, когда этническая группа ощущает себя дискомфортно в иноэтничной среде и вынуждена, консолидируясь, воссоздавать здесь "маленькую модель родины" – прежде всего в социальном ее измерении. Русские же всегда знают, что за ними стоит великая Россия, за каждым из них. Хотя в реальности сегодняшняя Россия далеко не всегда может обеспечить русским "этническую безопасность". Реализация Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом – яркое тому подтверждение. Поэтому формируются русские общины, которые в целом не оказывают принципиального влияния на процесс принятия решений в стране своего местонахождения.

Казалось бы, раз столь сильно в русских государственническое и/или гражданское начало, то значит и воплотить в жизнь давнюю мечту российского руководства – построить политическую нацию россиян как надэтническую общность – должно быть достаточно просто. Но не тут то было! Слишком много факторов, в том числе опять же идентификационного характера играют против (См. Харитонова Н. Этнополитика России и национальная идентичность россиян). Так, государствообразующая роль русского этноса слишком очевидна, слишком большая доля населения России считает себя этническими русскими, чтобы такой колоссальный объем "русскости" был переформатирован в "российскость", надэтническую идентичность. Тем более, что русское население, судя по всему, не испытывает необходимости в восстановлении своей этнической или государственной идентичности – они по-прежнему считают себя хозяевами на своей земле на архетипическом уровне.

Таким образом, ответить на вопрос о том, как определить идентичность русских – как этническую или как гражданскую/государственную, достаточно сложно. Возможно, имеет смысл говорить о двух уровнях русской идентичности – этнической и государственной, перетекающих один в другой и наоборот. Человек вправе сам выбирать, к какой из них апеллировать в той или иной ситуации, Тем более что они практически совпадают. Речь идет лишь об акцентах, но очень важных. Главное, чтобы наша российская или, если угодно, русская элита принимала во внимание эти моменты, если все-таки соберется всерьез рефлексировать на тему национальной идеи для России.