Когнитивный стиль

В бывшем СССР изучением когнитивных стилей занимались В. А. Колга (Эстония), школа Теплова -Небылицына (Москва), М. А. Холодная (Киев, с 1990-х - Москва), А. Либин, и др.

Близким по смыслу понятием являются метапрограммы в НЛП . Некоторые из перечисленных ниже когнитивных стилей, по меньшей мере, коррелируют с описанными в литературе метапрограммами .

Разновидности когнитивных стилей

Чаще всего в литературе рассматривается около 10-15 когнитивных стилей (при этом отмечается, что многие из них очевидно коррелируют друг с другом, и различие в терминологии обусловлено подходами различных авторов:

• поленезависимость - полезависимость; Представители полезависимого стиля больше доверяют наглядным зрительным впечатлениям при оценке происходящего и с трудом преодолевают видимое поле при необходимости детализации и структурирования ситуации. Представители поленезависимого стиля, напротив, полагаются на внутренний опыт и легко отстраиваются от влияния поля, быстро и точно выделяя деталь из целостной пространственной ситуации.
• конкретность - абстрактность; В основе конкретности-абстрактности лежат такие психологические процессы, как дифференциация и интеграция понятий. Полюс «конкретной концептуализации» характеризуется незначительной дифференциацией и недостаточной интеграцией понятий. Для "конкретных" индивидуумов типичны следующие психологические качества: склонность к черно-белому мышлению, зависимость от статуса и авторитета, нетерпимость к неопределенности, стереотипность решений, ситуативный характер поведения, меньшая способность мыслить в терминах гипотетических ситуаций и т. д. Напротив, полюс «абстрактной концептуализации» предполагает как высокую дифференциацию, так и высокую интеграцию понятий. Соответственно, для «абстрактных» индивидуумов характерна свобода от непосредственных свойств ситуации, ориентация на внутренний опыт в объяснении физического и социального мира, склонность к риску, независимость, гибкость, креативность и т. д.
• сглаживание - заострение; Индивидуальные различия, зафиксированные в этом когнитивном стиле, имеют отношение к особенностям хранения в памяти запоминаемого материала. У «сглаживателей» сохранение материала в памяти сопровождается его упрощением, потерей деталей, выпадением тех или иных фрагментов. Напротив, в памяти «заострителей» происходит выделение, подчеркивание специфических деталей запоминаемого материала. Впоследствии специально подчеркивалось, что данный стилевой параметр обнаруживает себя в условиях восприятия и запоминания последовательности стимулов, характеризуя, таким образом, чувствительность испытуемых к постепенно нарастающим различиям в ряду воспринимаемых воздействий.
• ригидный - гибкий познавательный контроль; Этот когнитивный стиль характеризует степень субъективной трудности в смене способов переработки информации в ситуации когнитивного конфликта. Ригидный контроль свидетельствует о трудностях в переходе от вербальных функций к сенсорно-перцептивным в силу низкой степени их автоматизации, тогда как гибкий - об относительной легкости такого перехода в силу высокой степени их автоматизации.
• низкая - высокая толерантность к нереалистическому опыту; Данный когнитивный стиль обнаруживает себя в неопределенных, двусмысленных ситуациях и характеризует меру принятия впечатлений, не соответствующих или даже противоречащих имеющимся у человека представлениям, которые он расценивает как правильные и очевидные. Толерантные субъекты оценивают опыт по их фактическим характеристикам, тогда как нетолерантные субъекты сопротивляются познавательному опыту, в котором исходные данные противоречат их наличным знаниям.
• фокусирующий - сканирующий контроль ; Этот когнитивный стиль характеризует индивидуальные особенности распределения внимания, которые проявляются в степени широты охвата различных аспектов отображаемой ситуации, а также в степени учета ее релевантных и нерелевантных признаков. Соответственно, одни испытуемые оперативно распределяют внимание на множество аспектов ситуации, выделяя при этом ее объективные детали (полюс широкого, или сканирующего, контроля). Внимание других испытуемых, напротив, оказывается поверхностным и фрагментарным, при этом оно фиксирует явные, бросающиеся в глаза характеристики ситуации (полюс узкого, или фокусирующего, контроля).
• импульсивность - рефлективность; Люди с импульсивным стилем быстро выдвигают гипотезы в ситуации альтернативного выбора, при этом они допускают много ошибочных решений в идентификации перцептивных объектов. Для людей с рефлективным стилем, напротив, характерен более замедленный темп принятия решения в подобной ситуации, соответственно они допускают мало ошибок при идентификации перцептивных объектов в силу их тщательного предварительного анализа.
• узкий - широкий диапазон эквивалентности; Представители полюса узкого диапазона эквивалентности (аналитического стиля) склонны ориентироваться на различия объектов, обращая внимание главным образом на их детали и отличительные признаки. Представители полюса широкого диапазона эквивалентности (синтетического стиля), напротив, склонны ориентироваться на сходство объектов, классифицируя их с учетом некоторых обобщенных категориальных оснований.
• когнитивная простота - сложность; Одни люди понимают и интерпретируют происходящее в упрощенной форме на основе фиксации ограниченного набора сведений (полюс когнитивной простоты). Другие, напротив, склонны создавать многомерную модель реальности, выделяя в ней множество взаимосвязанных сторон (полюс когнитивной сложности).
• другие (шкалы опросников Майерс-Бриггс , NEO PI-R , др.

Сноски и источники

Ссылки

• Т. В. Корнилова, Г. В. Парамей. Подходы к изучению когнитивных стилей: двадцать лет спустя

Литература

• Егорова М. С. Психология индивидуальных различий. М., 1997.
• Климов Е. Л. Индивидуальный стиль деятельности в зависимости от типологических свойств нервной системы, Казань: КГУ, 1969.
• Когнитивные стили. Тезисы научно-практического семинара (под. ред. В. Колга), Таллин, 1986.
• Либин А. В. Дифференциальная психология. М.: Смысл, 1999.
• Ливер Б. Л. Обучение всего класса. Новосибирск, 1994.
• Психологические проблемы индивидуальности, выпуск 1. М.; Л., 1983.
• Способности и склонности (под ред. Э. А. Голубевой). М.: Педагогика. 1989.
• Стиль человека; психологический анализ (под ред. А. В. Либина) М.: Смысл, 1998.
• Толочек В. Л. Стили деятельности: Модель стилей с изменчивыми условиями деятельности. М., 1992.
• Холодная М. А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. 2-е изд., перераб. - СПб. «Питер», 2004.
• Холодная М. А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. - Томск: Изд-во Томск, ун-та; М.: Изд-во «Барс», 1997. - 392 с.
• Шкуратова И. М. Когнитивный стиль и общение. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, пед, ун-та, 1994.
• Allinson, C.W., and Hayes, J. «The cognitive style index: a measure of intuition-analysis for organisational research», Journal of Management Studies (33:1), January 1996, pp 119-135.
• Atherton, J.S. «Learning and Teaching: Pask and Laurillard», 2003. Retrieved 28 June 2003, from http://www.dmu.ac.uk/~jamesa/learning/pask.htm#serialists .
• Beiri, J. «Complexity-simplicity as a personality variable in cognitive and preferential behaviour» Dorsey Press, Homewood, IL, 1961.
• Bobic, M., Davis, E., and Cunningham, R. «The Kirton adaption-innovation inventory», Review of Public Personnel Administration (19:2), Spring 1999, pp 18-31.
• Carey, J.M. «The issue of cognitive style in MIS/DSS research», 1991.
• Kirton, M. «Adaptors and innovators: a description and measure», Journal of Applied Psychology (61:5) 1976, pp 622-629.
• Kirton, M.J. «Field Dependence and Adaption Innovation Theories», Perceptual and Motor Skills, 1978, 47, pp 1239 1245.
• Kirton, M. J. Adaption and innovation in the context of diversity and change Routledge, London, 2003, P. 392
• Mullany, M.J. «Using cognitive style measurements to forecast user resistance», 14th Annual conference of the National Advisory Committee on Computing Qualifications, Napier, New Zealand, 2001, pp. 95-100.
• Peterson, E. R., & Deary, I. J. (2006). Examining wholistic-analytic style using preferences in early information processing. Personality and Individual Differences, 41 , 3-14.
• Pask, G. «Styles and Strategies of Learning», British Journal of Educational Psychology (46:II) 1976, pp 128-148.
• Riding, R.J., and Cheema, I. «Cognitive styles - An overview and integration.», Educational Psychology (11:3/4) 1991, pp 193-215.
• Riding, R.J., and Sadler-Smith, E. «Type of instructional material, cognitive style and learning performance.», Educational Studies (18:3) 1992, pp 323-340.
• Witkin, H.A., Moore, C.A., Goodenough, D.R., and Cox, P.W. «Field dependent and field independent cognitive styles and their educational implications», Review of Educational Research (47:1), Winter 1977, pp 1-64.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Когнитивный стиль" в других словарях:

когнитивный стиль - (от греч. stylos букв. стержень для письма) 1) относительно устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов субъекта, которые выражаются в используемых им познавательных стратегиях; 2) совокупность частных познавательных установок… … Большая психологическая энциклопедия

когнитивный стиль - КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ (англ. cognitive style познавательный стиль; от лат. cognitio знание, познание) складывающаяся в процессе онтогенеза, характерная для личности совокупность взаимосвязанных приемов, способов, стратегий осуществления… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки

- (от лат. cоgnitiо знание и греч. stylos букв. стержень для письма) устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов, предопределяющие использование различных исследовательских стратегий. Неочевидным образом связан с эффективностью… … Психологический словарь

КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ - (от греч. stylos – стержень для письма). 1. Относительно устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов субъекта, которые выражаются в используемых им познавательных стратегиях. 2. Совокупность частных познавательных установок или … Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

- (от лат. cоgnitiо – знание и греч. stylos – букв. стержень для письма) Устойчивые индивидуальные особенности познавательных процессов, предопределяющие использование различных исследовательских стратегий. Неочевидным образом связан с… … Словарь бизнес-терминов

КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ - операциональная характеристика процесса научного познания, делающая акцент на специфике языка науки, его общих категорий, методов получения и обоснования знания, способов принятия когнитивных решений и их утверждения. Различают общий когнитивный… … Философия науки: Словарь основных терминов

Когнитивный стиль - термин, обозначающий характерный стиль или способ, используемый индивидом в подходе к решению задач. Различают следующие когнитивные стили: 1. импульсивность рефлексивность – эмоциональность, склонность действовать первым пришедшим в голову… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

Как уже неоднократно отмечалось ранее, пафос стилевого подхода заключался в утверждении возможности объяснения личности за счет анализа особенностей организации ее когнитивной сферы (индивидуально-своеобразных способов анализа, структурирования, категоризации, интерпретации, прогнозирования происходящего). Поэтому каждый когнитивный стиль изначально рассматривался в качестве психологической черты высшего порядка, «снимающей» в себе не только когнитивные, но и мотивационные, эмоциональные и другие личностные характеристики. Более того, некоторые авторы рассматривают когнитивные стили (в частности, ПЗ/ПНЗ) как личностное свойство (Селиванов, 1998).

В связи со сказанным представляет интерес обсуждение двух основных вопросов:

• Действительно ли конкретные стилевые параметры связаны с личностными чертами и особенностями социального поведения?
• Если существует достаточно устойчивая эмпирическая картина такого рода связей, то за счет чего когнитивные стили играют столь существенную роль в организации личности и регуляции деятельности?

Один из самых удивительных результатов в области исследований когнитивных стилей заключается именно в факте существования многочисленных и разнообразных связей стилевых параметров с личностными свойствами. Вдумаемся в эту ситуацию! На операциональном уровне для измерения различных когнитивных стилей используются достаточно простые процедуры, ориентированные на выявление, казалось бы, частных индивидуальных различий в познавательной деятельности (скорости нахождения простой детали в сложной фигуре, величины интерференции словесно-речевых и сенсорноперцептивных функций, опоры на узкие либо широкие категории при понимании происходящего, точности перцептивного сканирования и т.д.). Однако эти частные различия в познавательной деятельности оказываются связанными с широким спектром самых разных психологических характеристик индивидуальности, начиная с сенсомоторики и заканчивая механизмами психологических защит.

На мой взгляд, сам факт такого рода глубокой внедренности когнитивных стилей в личностную организацию является дополнительным аргументом в пользу предположения об особой роли стилевых свойств в регуляции психической активности.

Поразителен в этом смысле контраст с IQ, который на уровне эмпирических исследований связан с незначительным числом личностных черт и особенностей социального поведения. Напрашивается вывод о том, что величина IQ, определяемая по показателям успешности выполнения традиционных психометрических тестов интеллекта, имеет весьма косвенное отношение к регуляции психической жизни человека. С этой точки зрения стилевые параметры выступают более референтным показателем уровня его интеллектуальной зрелости.

Попробуем рассмотреть и систематизировать имеющиеся данные о связи отдельных когнитивных стилей с особенностями личностных свойств и своеобразием социального поведения представителей соответствующих стилевых полюсов.

Полезависимость/поленезависимость. Поленезависимые лица обнаруживают высокую личную автономность, стабильный образ «Я», низкий уровень интереса к другим людям, устойчивость при внушении, критичность, компетентность и отчужденность (Witkin, Goodenough, 1977). Полезависимость, диагностируемая по тесту «Стержень-рамка», по опроснику Кеттелла соотносится с такими личностными чертами, как общительность, жизнерадостность, зависимость от группы (Cooper, Lyne, 1977). В то же время, если по ТАТ предъявляются картинки, изображающие агрессивные сцены, ПЗ более быстро и непосредственно выражают в своих идеях и переживаниях агрессию. У них более выражена склонность к риску как следствие тенденции избегать ситуации неопределенности. По мнению И. Г. Скотниковой, в основе склонности к риску ПЗ лиц лежит стремление как можно быстрее выйти из ситуации неопределенности, которую они не могут переструктурировать или переопределить (Кочетков, Скотникова, 1993).

При выполнении опросника MMPI у ПЗ лиц выше показатели по шкале F, что свидетельствует об их склонности к эксцентричности и преднамеренной симуляции в условиях ответов на заданные вопросы. Характерно, что в группе ПЗ испытуемых отмечается большее количество корреляций между шкалам MMPI по сравнению с группой ПНЗ испытуемых (Либин, 1991). Данный факт является косвенным свидетельством в пользу меньшей артикулированное™ опыта ПЗ лиц.

Сообщается о соотношении ПЗ/ПНЗ с особенностями моральных суждений. Более высокий уровень моральных суждений, связанный с социальной независимостью, моральным мужеством, склонностью принимать моральные решения относительно социального окружения и т.п., обнаруживают ПНЗ лица (Gibbs et al., 1986), особенно если ПНЗ сочетается с внутренним локусом контроля (Guthrie, 1985).

Что касается поведения в психотравмирующих ситуациях, ПНЗ лица используют защиты, предполагающие активную переработку познавательного опыта (изоляцию, интеллектуализацию, проекцию), тогда как для ПЗ лиц типичным является использование защит, связанных с отвержением эмоциогенного содержания (вытеснения, негативизма). Таким образом, по мнению Уиткина, независимые от поля люди обнаруживают большую способность в контроле исполнительных действий и регуляции аффективных состояний.

Весьма противоречивы данные о связи ПЗ/ПНЗ с тревогой. Уиткин в свое время предположил, что более высокий уровень тревога должен быть присущ ПЗ лицам в силу менее развитых навыков контроля и менее совершенных защит. Однако на уровне эмпирических исследований эта гипотеза не смогла получить доказательства (Dargel, Kirk, 1973), в том числе и в условиях контроля IQ (Loo, Cauthen, 1976).

В исследованиях К. Гроота тревожность испытуемых-студентов оценивалась по частоте пульса перед выполнением трех вариантов методики на диагностику ПЗ/ПНЗ. Была получена криволинейная зависимость между уровнем тревожности и показателями выполнения указанных тестов, т.е. поленезависимость соответствует среднему уровню тревожности. Любопытно, что группа полезависимых включала как низко-, так и высокотревожных испытуемых (Groot, 1984).

На мой взгляд, эти результаты демонстрируют эффект «расщепления» полюсов ПЗ и ПНЗ, но уже с точки зрения различий представителей соответствующих субгрупп по показателям уровня тревоги. Средний уровень тревожности, по-видимому, в первую очередь показывает субгруппа «мобильных

ПНЗ» (не исключено, что субгруппа «фиксированных ПНЗ», напротив, будет отличаться высоким уровнем тревожности). Среди ПЗ испытуемых низкий уровень тревожности, вероятнее всего, показывают «мобильные ПЗ», тогда как высокий - «фиксированные ПЗ». Таким образом, невозможность получить теоретически ожидаемую зависимость между ПЗ/ПНЗ и уровнем тревоги обусловлена неадекватной стратегией корреляционного исследования выборки в целом, тогда как при учете четырех стилевых субгрупп связи этого стилевого параметра с тревогой могли бы обозначиться, как можно предположить, более отчетливо.

Доказательством вышесказанному являются результаты исследований Е. В. Головиной, в котором ПЗ/ПНЗ соотносилась с показателями личностной уверенности (последняя измерялась с помощью опросников В. Г. Ромека, В. Б. Высоцкого и шкалы «Принятие себя» из методики социально-психологической адаптации Роджерса и Даймонда) с учетом феномена «расщепления» полюсов данного когнитивного стиля. Факты свидетельствуют, что все три показатели личностной уверенности значимо положительно связаны с дополнительным показателем имплицитной обучаемости при выполнении теста «Включенные фигуры». То есть мобильные ПНЗ и мобильные ПЗ испытуемые - сравнительно с фиксированными ПНЗ и фиксированными ПЗ - чувствуют себя более уверенно, у них выше самооценка, свои знания и умения они оценивают как более эффективные. При этом основной показатель теста «Включенные фигуры» (среднее время нахождения простой фигуры в сложной») значимо связан только с показателем уверенности по опроснику Ромека: ПНЗ лица более уверены в себе (Головина, 2004).

Пожалуй, наиболее ярко этот когнитивный стиль проявляется в сфере общения. Многократно отмечался более высокий уровень потребности в общении у ПЗ лиц, что, в частности, проявлялось в увеличении частоты контактов. ПНЗ дети в детском саду предпочитают одинокие игры. Среди спортсменов, занимающихся групповыми видами спорта, больше ПЗ лиц по сравнению с теми, кто занимается индивидуальными видами спорта. При описании ПНЗ лиц другие люди, как правило, используют «жесткий» язык, оценивая их как требовательных, амбициозных, властолюбивых, нечутких и т.п., тогда как при описании ПЗ лиц - «мягкий» язык, описывая их как дружелюбных, теплых, внимательных и т.п.

Весьма отчетливо своеобразие представителей полюсов данного когнитивного стиля проявляется в особенностях межличностного взаимодействия в условиях учебной деятельности. Так, ПЗ учителя ориентируются на межличностные контакты, любят дискуссионные форму обучения, тогда как ПНЗ учителя сохраняют дистанцию с учениками и предпочитают лекционные формы обучения. Когда полюса когнитивного стиля преподавателя и студента совпадают, они описывают друг друга более позитивно, давая друг другу более высокую оценку («сообразительные», «творческие» и т.п.), т.е. мы в очередной раз имеем подтверждение житейской максимы «нам нравятся те, кто похож на нас».

При опросах подростки и взрослые мужчины предпочитают ПЗ женщин и ПНЗ мужчин. Однако в реальной жизни оценки могут удивительным образом меняться. В одном из исследований выявлялся уровень удовлетворенности брачными отношениями семейных пар при исходной гипотезе, что общение с ПЗ партнером будет более положительно оцениваться другим партнером. Однако оказалось, что мужчины, женатые на ПЗ женах, отличались низкой удовлетворенностью своими брачно-семейными отношениями (Sabatelli, 1983).

Особый интерес представляют данные об эффективности срабаты- ваемости в ситуации решения задач парами, состоящих из представителей разных полюсов данного когнитивного стиля. По данным Г. Уит- кина и Д. Гуднау, наилучших результатов при выработке совместного компромиссного решения добивались пары полезависимых (95% случаев разрешения конфликта), на втором месте оказались гетерогенные пары (82%) и на третьем - поленезависимые пары (65%) (Witkin, Goodenough, 1977). Противоположные данные были позже сообщены П. Н. Ивановым. В эксперименте, в котором один испытуемый описывал графическое изображение, а другой, основываясь на этих описаниях, должен был идентифицировать исходное изображение, самыми эффективными оказались поленезависимые пары (92% правильных опознаний), второе место заняли гетерогенные пары (75%) и третье место - полезависимые пары (56%) (Иванов, 1985).

Следовательно, можно поставить под вопрос представление о ПЗ лицах, как социально эффективных. По-видимому, все социально-полезные качества полезависимых лиц (дружелюбие, тактичность, обаяние и т.д.) нельзя рассматривать как проявление их социальной компетентности, поскольку они скорее являются средством компенсации своей когнитивной несостоятельности. И не будет ли верным обратное утверждение: личностные качества поленезависимых лиц (индивидуалистичность, холодность, эмоциональная замкнутость, критичность и т.д.) являются следствием их когнитивной состоятельности, обнаруживающей себя в способности к более полному и артикулированному отражению происходящего.

Фактически, базовое различие между ПЗ и ПНЗ субъектами заключается в особенностях их информационно-поисковых стратегий: ПЗ используют другого человека как средство разрешения проблемных ситуаций - отсюда повышенная потребность в кооперативных и аттрактивных формах общения, тогда как ПНЗ субъекты опираются на свой собственный опыт, предпочитая самостоятельно анализировать ситуацию и принимать решения.

В ряде исследований обсуждается связь ПЗ/ПНЗ с психотерапевтической практикой (Witkin, 1965; Witkin, Goodenough, 1982). Так, пациент выражают большую удовлетворенность лечением, если психотерапевт имеет сходный с ним когнитивный стиль. Однако сходство стилей не влияет на эффективность лечения. При этом работа с ПЗ пациентами требует большего объема воздействия, так как они либо много говорят не по существу, либо ограничиваются краткими репликами, демонстрируя склонность соглашаться с любой инициативой психотерапевта.

Психотерапевты с ПНЗ стилем предпочитают директивно-инструктивный или пассивно-наблюдательный тип общения с пациентом, тогда как ПЗ психотерапевты - различные формы эмоционального контакта.

Отмечается, что ПЗ/ПНЗ изменяется в ходе психотерапии. Практика показала, что в наибольшей степени изменяют свои установки и тип поведения ПНЗ пациенты (для них выше вероятность смещения к полюсу ПЗ, поскольку они с большей легкостью усваивают поведенческие навыки, типичные для ПЗ людей).

В стилевом подходе всегда подчеркивалось, что разные полюса определенных когнитивных стилей связаны не со степенью психопатологии (и не со склонностью к психопатологии), а с ее формой.

Так, при шизофрении среди депрессивных больше больных с ПЗ стилем, среди параноидальных - с ПНЗ стилем. Характерно, что ПНЗ лица имеют фобию инкорпорации (объединения): они борются за сохранение дистанции между собой и группой, поскольку участие в работе группы, как им кажется, угрожает их самооценке. Напротив, ПЗ лица имеют фобию одиночества, поскольку они считают, что именно изоляция угрожает их самооценке (Witkin, 1965; Witkin, Goodenough, 1982).

Узость/широта диапазона эквивалентности. Узкий диапазон эквивалентности связан с повышенной тревогой, причем тревожность «аналитиков» в первую очередь является следствием их недоверчивости, настороженности, центрированности на собственном «Я»: величина коэффициентов корреляции между показателями «количество групп» и «максимальное число объектов в группе» (при сортировке слов) и фактором L «доверчивость/подозрительность», по Кеттеллу, составляет 0,60 и -0,66 соответственно при Р = 0,01. Следует отметить, что фактор L обычно интерпретируют как склонность к психологической защите (Холодная, 1990).

Далее, у «аналитиков» преобладают эмоции страха, тогда как у «синтетиков» - эмоции гнева (Палей, 1982). Напомним, что тревога и страх относятся к астеническим (пассивным) переживаниям, а гнев - к сте- ническим (активным) переживаниям. Наконец, узкий диапазон эквивалентности положительно связан с фактором самоконтроля (Q 3) и отрицательно - с фактором самодостаточности (Q 2) по опроснику Кеттелла. Иными словами, «аналитики» стараются хорошо выполнять социальные требования и ориентированы на социальное одобрение (Шкуратова, 1994).

Полюс широты диапазона эквивалентости (показатель «количество групп») обнаруживает отрицательную корреляционную связь с уровнем уверенности в себе (по показателям опросника Ромека и Высоцкого): склонность строить целостную картину происходящего с использованием обобщенных категорий является залогом большей личностной уверенности в собственных силах (Головина, 2004).

Ригидность/гибкость познавательного контроля. Лица с ригидным контролем оценивают себя как возбудимых, чувствительных и лабильных, они менее помехоустойчивы (при необходимости запоминать при шуме результаты у лиц с высокой интерференцией ухудшаются, тогда как у лиц с низкой интерференцией могут даже улучшаться). К этому можно добавить, что эффект интерференции положительно связан с нейротизмом (Helode, 1982).

Кроме того, ригидные лица демонстрируют меньше терпения в ситуации препятствия, возникающего по ходу выполнения деятельности и одновременно более высокий уровень стремления преодолеть это препятствие (Wardell, Royce, 1978). Таким образом, данный когнитивный стиль проявляется в условиях «препятствия цели», что позволяет говорить о включенности в его структуру мотивационного компонента.

Нетолерантность/толерантность к нереалистическому опыту. Нетолерантные к нереалистическому опыту лица, по-видимому, в силу своей неготовности принимать информацию, противоречащую их исходным ожиданиям, знаниям и установкам, отличаются более высоким уровнем тревоги. Напротив, чем в большей мере разум отличается открытостью в точки зрения готовности строить объективированные репрезентации эмоционально трудных ситуаций, тем ниже тревожность (цит. по: Ausubel, 1968).

Фокусирующий/сканирующий контроль. Узкие сканировщики в ситуации стресса используют такие психологические защиты, как подавление и отрицание (в виде отказа от принятия травмирующего опыта либо его искажения). Иными словами, в психотравмирующей ситуации наблюдается деструкция ментальных репрезентаций в сторону роста их субъективации. Широкие сканировщики при восприятии эмоциогенной ситуации ориентированы на фиксацию ее объективных деталей, а не на свои субъективные впечатления о ситуации (Gardner, Holzman, Klein, Linton, Spence, 1959).

Импульсивность/рефлективность. В исследовании Дж. Блока, Дж. Г. Блока иД. Харрингтона личностные черты представителей этого когнитивного стиля определялись с учетом четырех стилевых субгрупп (Block, Block, Harrington, 1974). Психологические портреты школьников, полученные на основе результатов опросников, наблюдений и т.д., выглядят следующим образом.

Импульсивные (быстрые/неточные): тревожные, сензитивные, уязвимые, при стрессе ригидны и стереотипны, не склонны к юмору, не популярны среди сверстников, сомневаются в себе.

Быстрые/точные: интеллектуальные, популярные среди сверстников, энтузиасты, уверенные в себе, рациональные, энергичные в решении проблем, независимые.

Рефлективные (медленные/точные): рассудительные, спокойные, тактичные, вызывающие доверие, смышленые и компетентные, находятся в хорошем контакте со сверстниками, послушные, с неохотой отстаивают свои права, с уверенностью смотрят на происходящее.

Медленные/неточные: агрессивны, склонны к соперничеству, плохо предвосхищают последствия, испытывают трудности в сдерживании своих желаний и подчинении нормативным ограничениям, эгоцентричны, относительно живые и раскованные, склонны непосредственно реагировать на конфликты.

Добавим к этому, что по показателям Детского Калифорнийского опросника у медленных/неточных - сравнительно с другими субгруппами - самый низкий уровень способности контролировать свои аффективно-мотивационные состояния и экспрессивное поведение, тогда как у медленных/точных - самый высокий (Block, Block, Harrington, 1974).

Нельзя не заметить, что испытуемые, находящиеся на разных полюсах измерения «когнитивный темп» и имеющие радикально разные его количественные показатели - быстрые/неточные и медленные/неточные - тем не менее, обнаруживают явное сходство, позволяющее отнести их поведение к импульсивному типу. Аналогично, быстрые/точные и медленные/точные, опять же находясь на противоположных полюсах этого измерения, тем не менее, схожи между собой по своим личностным проявлениям, фактически демонстрируя рефлективный (точнее, контролируемый) тип поведения.

По своему психологическому смыслу полюс импульсивности идентичен своего рода «временной близорукости», или недостаточному вниманию к будущему (Jones, 1997), что лишний раз подчеркивает связь этого когнитивного стиля с личностными факторами. В частности, импульсивность как личностная черта в ряде исследований определяется как тенденция выбирать любое непосредственное вознаграждение, отказываясь при этом от более значимого, но отдаленного по времени вознаграждения.

В последние годы интерес к проблеме импульсивности резко возрос в связи с ее трактовкой как источника делинквентного поведения и агрессивности. Однако в большинстве исследований сообщается об отсутствии связи когнитивного стиля импульсивность/рефлектив- ность, измеренного с помощью методики Кагана, с различными поведенческими измерениями импульсивности (естественным темпом обведения кругов, особенностями восприятия времени и т.д.), а также аспектами реального асоциального поведения. Напротив, если импульсивность измеряется как личностная черта с помощью опросников, то связь с проявлениями реального асоциального поведения, как правило, имеет место (цит. по: Wingrove, Bond, 1997).

Более того, отмечается отсутствие связи между измерением импуль- сивности/рефлективности учащихся (по методике Кагана) и оценками их реальной импульсивности учителями (Carrillo-ge-la-Pena,

Otero, Romero, 1993). Столь странные результаты можно объяснить по-разному.

Во-первых, подсчет линейных корреляций между показателями импульсивности/рефлективности и другими поведенческими переменными (в том числе особенностями социального поведения) не раскрывает действительной основы их соотношения в силу существования феномена «расщепления» полюсов стилевой оси. Напомним, что в исследовании Дж. Блока, Дж. Г. Блока и Д. Харрингтона, построенного с учетом четырех стилевых субгрупп школьников, соотношение этого когнитивного стиля с учебным и социальным поведением было радикально иным у представителей одного и то же полюса (Block, Block, Harrington, 1974).

Во-вторых, можно предположить, что импульсивность - это многомерное качество, по-разному проявляющееся на когнитивном, поведенческом и социальном уровнях. При этом, однако, отсутствие прямых соотношений между когнитивно-стилевой и поведенческой импульсивностью может иметь очень простое объяснение: люди, которые знают о своей импульсивности, стараются ее не проявлять.

Конкретная/абстрактная концептуализация. Рассматриваемый когнитивный стиль наиболее ярко обнаруживает себя в различиях социальных ориентаций людей.

О. Харви, Д. Хант и X. Шродер выделили четыре структурных уровня организации понятийной системы в зависимости от степени дифференциации и интеграции понятий, или меры ее «концептуальной сложности» (см. их описание в главе 1). Этим четырем уровням «концептуальной сложности» соответствуют разные социальные ориентации:

I уровень - положительная ориентация на социальные референты (например, авторитет родителей, власть, религиозные или другие конвенциональные ценности), доброжелательность, конформный тип поведения (полюс «конкретности»);

II уровень - отрицательная ориентация относительно тех же самых социальных референтов, сопротивление социальным нормам поведения, активное неприятие авторитетов, проявления агрессии и негативизма (промежуточная позиция на стилевой оси на полюсе «конкретности»);

III уровень - ориентация на дружеские (аттрактивные) отношения с другими людьми как попытка избавиться от чувства одиночества и страха социальной изоляции, развитые навыки манипулирования партнерами по общению (промежуточная позиция на стилевой оси полюса «абстрактности»);

TV уровень - ориентация на собственный внутренний опыт в понимании происходящего, независимость и самодостаточность, оценка других людей на основе учета их компетентности (полюс «абстрактности») (Harvey, Hunt, Schroder, 1961).

Когнитивная простота/сложность. Изучение этого стилевого параметра, как правило, ограничивается сферой общения. Отмечается, что при исследовании студентов когнитивно сложные испытуемые являются в основном экстравертами. Опять же на студенческой выборке было показано, что наибольшую когнитивную сложность имели тревожные и эмоциональные студенты (цит. по: Шкуратова, 1994; Пара- лис, 1988). Аналогично продемонстрирована склонность когнитивно сложных студентов к манипулятивным формам общения, а также коммуникативной и личностной тревоге (Кочарян, 1986).

В то же время имеются данные, согласно которым когнитивно сложные работники рассматриваются коллегами как более способные к пониманию партнеров по общению. Когнитивно сложные оценивают себя и других людей более критично, отмечая больше различий между собой и своими знакомыми. Напротив, когнитивно простые более позитивно оценивают себя и своих знакомых, в большей мере подчеркивая свое сходство с ними (Шкуратова, 1994).

Любопытными представляются результаты исследований, согласно которым между показателями когнитивной простоты/сложности и временем пребывания в домах поддержки для алкоголиков существует криволинейная связь. Так, когнитивно простые лица не могут оставаться в этих домах более 7 недель и уходят оттуда. Однако и «долгожители» (срок пребывания свыше 20 недель) также преимущественно являются когнитивно простыми (Orford, 1974). Ранний уход когнитивно простых лиц автор объясняет их социальной некомпетентностью, следствием чего являются частые межличностные конфликты. «Долгожительство» же объясняется социальной неадекватностью когнитивно простых.

Объяснение, как можно видеть, традиционное, и поэтому противоречивое. В действительности в данном случае можно говорить о феномене «расщепления» полюса когнитивной простоты на поведенческом уровне: по-видимому, существует два разных типах «когнитивно простых» людей: одни - бунтуют против условий жизни в интернате (возможно, это субгруппа «обобщающих»), тогда как другие - смиряются с ними (субгруппа «когнитивно простых»).

По данным А. Л. Южининовой, когнитивно сложные студенты вступают в конфликтные отношения с неприятными им членами студенческой группы в 4% случаев, в то время как когнитивно простые - в 20% (Южанинова, 1990). Не исключено, что низкая конфликтность когнитивно сложных объясняется тем обстоятельством, что часть из них (субгруппа «компартментализаторов») отличается склонностью к манипулятивным формам общения и сокрытию собственных агрессивных состояний.

Таким образом, хотя эмпирически зафиксированные связи между отдельными когнитивными стилями и различными личностными свойствами отличаются пестротой и определенного рода противоречивостью, тем не менее эти связи существуют, более того, выраженность определенных полюсов когнитивных стилей соотносится как с проявлениями личностного роста, так и проявлениями психопатологической симптоматики (Падун, 2009; Dean at al., 2007; Todd et al., 2004; Zhang, 2009).

В этой связи представляется весьма характерным высказывание Г. Уиткина относительно того, что в наборе характеристик, трактуемых как проявление менее или более высокого уровня психологической дифференциации, особую роль играют именно свойства когнитивной сферы. Это обстоятельство, по его мнению, «...частично объясняет, почему исследование когнитивного функционирования в последние годы все в большей мере служит основой для понимания организации и функционирования индивидуальности» (Witkin, Dyk, Faterson, Goodenough, Karp, 1974, p. 383).

Д. Уордел и Дж. Ройс попытались использовать феноменологию когнитивных стилей как основу теории индивидуальности (Wardell, Royce, 1978). На их взгляд, хотя когнитивные стили рассматриваются преимущественно в контексте познания, они тем не менее в снятом виде содержат в себе элементы аффективных состояний. Когнитивные стили, таким образом, выступают как высокоорганизованные черты в том смысле, что именно они определяют способ, которым в индивидуальном поведении связываются познавательные способности и эмоциональные свойства личности. Уордел и Ройс описали три «общих стиля» - рациональный, эмпирический и метафорический, - каждый из которых характеризуется определенным балансом когнитивных и эмоциональных компонентов опыта (см. классификацию стилей Д. Уорделла и Дж. Ройса в главе 3).

Рациональный стиль предполагает одновременное развитие концептуальных способностей (вербальные способности, способность к рассуждению) и эмоциональной независимости (личная автономия, беспристрастность), эмпирический стиль - перцептивных способностей (способность к визуализации, память) и проявлений интро/экстравер- сии (общее сдерживание, социальное сдерживание), метафорический стиль - символических способностей (способность к порождению новых образов и беглость идей) и эмоциональной возбудимости (разнообразие эмоциональных переживаний, тревожность).

В итоге была предложена модель интегрированной индивидуальности, в рамках которой стили рассматриваются как посредники, объединяющие когнитивные и эмоциональные свойства субъекта. Стилевая система выступает в качестве интегратора когнитивной и аффективной сфер, оказывая тем самым влияние на такие свойства индивидуальности, как Образ мира, Образ - «Я» и стиль жизни (Wardell, Royce, 1978) (рис. 14).

По-видимому, эмпирические и теоретически постулируемые связи отдельных стилевых параметров с различными личностными чертами и особенностями социального поведения могут быть объяснены с учетом природы когнитивных стилей, связанной со сформированностью механизма непроизвольного интеллектуального контроля (в виде широты и интенсивности перцептивного сканирования, учета и структурирования контекста, имплицитной обучаемости, подключения к процессу переработки информации системы понятий разной степени обобщенности, оперативного изменения когнитивных схем под влиянием необычной информации, регуляции меры участия аффективного опыта в актах познавательного отражения и т.д.).

Рис. 14.

Таким образом, когнитивные стили как метакогнитивные способности характеризуют, во-первых, способность к построению объективированных ментальных репрезентаций происходящего и, во-вторых, способность к саморегуляции собственных аффективных состояний. Соответственно, мера выраженности стилевых характеристик, как можно предположить, определяет потенциал объективации в оценках, суждениях, позициях и поступках человека - именно поэтому когнитивные стили оказываются связанными со столь широким спектром личностных черт и особенностей социального поведения.

Значительное место в отечественной и зарубежной психологии отводится изучению когнитивных, или познавательных, стилей деятельности, интен­сивное изучение которых началось западными психологами в 1960-х годах (Г. Уиткин и др. [Н. Witkin et al., 1974]), и несколько позже - отечественными (В.А.Колга, 1976; Соколова Е.Т., 1976 и др.).

Когнитивный стиль - это относительно устойчивые процессуальные особенности познавательной деятельности, которые характеризуют своеобразие способов получе­ния и переработки информации, используемых субъектами познавательных страте­гий, а также способов воспроизведения информации и способов контроля. Таким обра­зом, когнитивные стили характеризуют типические особенности интеллектуальной деятельности. Они понимаются как формы интеллектуальной активности более вы­сокого порядка по сравнению с традиционно описываемыми особенностями познава­тельных процессов.

В зарубежной и отечественной литературе можно встретить около полутора де­сятков различных когнитивных стилей: полезависимость - поленезависимость, им­пульсивность - рефлексивность, ригидность - гибкость познавательного контроля, узость - широта диапазона эквивалентности, когнитивная простота - когнитивная сложность, толерантность к нереалистическому опыту и др.

Полезависимость - поленезависимость . Впервые эти стили были введены в на­учный обиход Г.Уиткином в 1954 году в связи с изучением соотношения в перцеп­тивной деятельности зрительных и проприорецептивных ориентиров. Суть экспери­мента заключалась в том, что испытуемый, помещенный в затемненную комнату и сидящий на изменяющем свое положение кресле, должен был привести в вертикаль­ное положение светящийся стержень, находящийся внутри светящейся рамки, кото­рая также меняла свое положение. Было выявлено, что одни испытуемые для оценки вертикальности стержня используют зрительные впечатления (ориентация на поло­жение рамки), а другие - проприорецептивные ощущения (ориентация на положе­ние своего тела). Тенденция полагаться на внешнее видимое поле получила название полезависимости, а тенденция контролировать зрительные впечатления за счет проприорецепции - поленезависимости.

Дальнейшие исследования показали, что способ пространственной ориентации свя­зан со способностью вычленять отдельную деталь или фигуру из целостного простран­ственного контекста (сложной фигуры). Поэтому поленезависимость стала рассматри­ваться как умение преодолевать видимое поле и структурировать его, выделять в нем отдельные элементы. Полезависимость означает противоположное качество познава­тельной деятельности, когда все элементы видимого поля оказываются жестко связан­ными, а детали - трудно отделимыми от пространственного фона. Отсюда появились и методы диагностики полезависимости - поленезависимости, например тест вклю­ченных фигур в различных модификациях. Быстрое и правильное обнаружение фигу­ры характеризует поленезависимость, а медленное и ошибочное - полезависимость.

В дальнейшем способность успешно выделять отдельную деталь из сложного изоб­ражения оказалась связанной с рядом интеллектуальных, и прежде всего - невер­бальных, способностей. На основании этого был сделан вывод о существовании бо­лее общей особенности когнитивного стиля, получившей название «способности пре­одолевать организованный контекст». В зависимости от выраженности ее, стали выделять аналитический, активный, подход к полю и глобальный, пассивный, под­ход. В первом случае у человека проявляется стремление реорганизовать поле, расчле­нить его на отдельные элементы.

Таким образом, когнитивные стили полезависимости - поленезависимости отражают особенности решения перцептивных задач. Полезависимость характеризуется тем, что человек ориентируется на внешние источники информации и поэтому в большей мере испытывает влияние контекста при решении перцептивных задач (например, вычленении фигуры из фона), что создает ему большие трудности. Поленезависимость связана с ориентацией человека на внутренние источники информации, поэто­му он в меньшей степени подвержен влиянию контекста, более легко решает перцеп­тивные задачи.

Рефлексивность - импульсивность . Эти стили были выделены Н.Коганом (N. Kogan, 1976) при изучении интеллектуальной деятельности в ситуации приня­тия решения в условиях неопределенности, когда требуется осуществить правиль­ный выбор из некоторого множества альтернатив. Импульсивные люди склонны бы­стро реагировать на проблемную ситуацию, при этом выдвигают и принимают гипо­тезы без тщательного продумывания. Для рефлексивных людей, напротив, характерно замедленное реагирование в такой ситуации, решение принимается на основе тща­тельного взвешивания всех «за» и «против». Они собирают больше информации о стимуле перед ответом, используют более продуктивные способы решения задач, бо­лее успешно используют приобретенные в процессе обучения стратегии деятельно­сти в новых условиях.

По некоторым данным (С.Мессер ), быстрота ответа не зависит от уровня интеллекта, в отличие от количества ошибочных решений.

Ригидность - гибкость познавательного контроля. Этот стиль связан с легко­стью или трудностью смены способа деятельности или переключения с одного ин­формационного алфавита на другой. Трудность смены или переключения ведет к узо­сти и негибкости познавательного контроля.

Термин «ригидность» был введен Р.Кеттелом (1935) для обозначения явлений персеверации (отлат.perseveratio - упорство), т. е. навязчивого повторения одних и тех же мыслей, образов, движений при переключении с одного вида деятельности на другой. Им были выявлены значительные индивидуальные различия в проявлении этого феномена. Диагностируются эти стили с помощью словесно-цветового теста Дж.Струпа. Конфликтная ситуация создается ситуацией интерференции, когда один процесс подавляется другим. Испытуемый должен называть цвет, которым написа­ны слова, обозначающие цвета, при этом цвет написания слова и цвет, обозначаемый словом, не соответствуют друг другу.

Узкий - широкий диапазон эквивалентности. Эти когнитивные стили показы­вают индивидуальные различия в масштабе, который используется человеком для оценки сходства и различия объектов. Одни субъекты при свободной классификации объектов разделяют объекты на много групп с малым объемом (узкий диапазон экви­валентности), другие же образуют мало групп, но с большим числом объектов (широ­кий диапазон эквивалентности). В основе этих различий лежит не столько способ­ность видеть различия, сколько степень «чувствительности» к выявленным различи­ям, а также ориентированность на фиксацию различий разного типа. Так, для узкого диапазона эквивалентности характерна опора на явные физические особенности объектов, а для широкого диапазона - на их скрытые дополнительные признаки. Ряд отечественных авторов первый стиль называют «аналитическим», а второй - «син­тетическим» (В.А.Колга, 1976).

Выявлена связь этих когнитивных стилей с личностными особенностями. «Ана­литичность» сопровождается повышенной тревожностью, она положительно связа­на с фактором самоконтроля по Р. Кеттеллу и отрицательно с фактором самодостаточности. «Аналитики» стараются хорошо выполнять социальные требования и ори­ентированы на социальное одобрение.

По данным А.И.Палея (1982), у «аналитиков» преобладают эмоции страха, а у «синтетиков» - эмоции гнева.

Толерантность к нереалистическому опыту. Толерантность (от лат. tolerantia - терпение) означает терпимость, снисходительность к чему-либо. Как стилевая характеристика она предполагает возможность принятия впечатлений, несоответству­ющих или даже противоположных имеющимся у человека представлениям (напри­мер, при быстрой смене картинок с лошадью возникает ощущение ее движения). Не­толерантные люди сопротивляются видимому, так как оно противоречит их знанию о том, что на картинках изображена неподвижная лошадь (М.А.Холодная, 1998). Основным показателем толерантности является длительность периода, в который испытуемый видит движущуюся лошадь. Фактически, речь идет об умении прини­мать несоответствующую имеющимся установкам информацию и воспринимать внеш­нее воздействие таким, какое оно есть на самом деле.

Когнитивная простота - когнитивная сложность . Теоретической основой дан­ных когнитивных стилей является теория личностных конструктов Дж.Келли. Вы­раженность того или иного стиля определяется мерой простоты или сложности сис­темы личностных конструкций при интерпретации, прогнозирования и оценки дей­ствительности на основе определенным образом организованного субъективного опыта. Конструкт - это двухполюсная субъективно-измерительная шкала, выполня­ющая функции обобщения (установления сходства) и противопоставления (установ­ление различий).

Для диагностики этих стилей используется разработанный Дж.Келли метод ре­пертуарных решеток.

Когнитивная сложность по некоторым данным связана с тревожностью, догма­тизмом и ригидностью, меньшей социальной адаптированностью.

Выделяют также вербально-логический, т. е. абстрактный стиль переработки информации, обусловленный ведущей ролью левого полушария, и образно-действен­ный, т. е. конкретный стиль переработки информации, который обусловлен преобла­данием (ведущей ролью) правого полушария.

Типологические особенности и стили учебной деятельности

Разнообразная по содержанию и сложности умственная учебная деятельность приводит к появлению различных стилей интеллектуальной деятель­ности. Так, Ю.Н.Кулюткин и Г.С.Сухобская (1971) выделили три стиля эвристи­ческой деятельности:

1. мыслительный поиск характеризуется риском (выдвигаются смелые, не всегда обоснованные гипотезы, от которых быстро отказываются);
2. осторожный поиск (тщательно взвешивается каждое из оснований, проявляется высокая критичность, наблюдается замедленность продвижения в построении ги­потезы);
3. выдвижение гипотез достаточно быстрое и обоснованное.

Авторы показали, что быстрота и легкость выдвижения гипотез зависит от силы нервной системы и преобладания возбуждения над торможением. Заметим, что обе эти типологические особенности входят в типологический комплекс решительности (И. П. Петяйкин, 1974).

Найдены разные стили восприятия литературных текстов. Г. В. Быстрова (1968) изучала особенности восприятия и понимания художественных текстов у лиц с раз­личной силой нервной системы. Эмоциональное восприятие текста, по ее данным, сильнее выражено у лиц с сильной нервной системой. Однако в исследовании Л.П.Ка­лининского (1971) эти данные не получили подтверждения. Автор нашел, что для лиц со слабой нервной системой характерны эмоциональность, изобразительность, более сложная структура синтаксиса письменной речи в изложении, интровертированная установка в осознании литературного текста. Для лиц с сильной нервной си­стемой характерны обобщенные и описательные моменты в воссоздающем вообра­жении, тенденция к употреблению менее сложных синтаксических конструкций, стремление избежать обилия различного рода определений и причастных оборотов, экстравертированная установка в осознании литературного текста.

В то же время по данным Д.Б.Богоявленской и соавт. (1975), лица со слабой нерв­ной системой более склонны к репродуктивной интеллектуальной активности, а лица с сильной нервной системой - к творчеству, к большей эвристической интеллектуаль­ной активности.

Л.А.Вяткина (1970) изучала стили решения инструментальных умственных за­дач на старших дошкольниках: «Открой шкаф», «Достань ведро из колодца», «От­крой ворота». У детей со слабой нервной системой большая часть условий задачи выделяется путем предварительной зрительной ориентировки, мысленный план дей­ствий создается до начала исполнения, в редких случаях дети делают одну-две про­бы. Для детей с сильной нервной системой характерно чередование зрительной ори­ентировки и исполнения. До исполнения создается неполная ориентировочная осно­ва действия, которая уточняется в процессе решения задачи при помощи отдельных проб и коротких зрительных ориентировок. Таким образом, у «слабых» преобладает зрительная ориентировка, а у «сильных» - двигательная.

А.К.Байметов (1967) изучал стили учебной деятельности старшеклассников и выделил три группы стилей: связанные с различиями в динамике врабатывания в учеб­ную деятельность и утомляемостью, обусловленные объемом умственной деятельно­сти и влиянием напряжения.

Стилевые особенности, связанные с различиями в динамике врабатывания и утомляемости

1. Меньшая подверженность утомлении и в связи с этим меньшая затрата времени на отдых, подготовка уроков «за один присест».
2. Предпочитают заниматься не в абсолютной тишине, а вместе с товарищами.

1. Большая утомляемость и необходимость специального отдыха после школьных занятий, частые перерывы во время подготовки уроков.
2. Для занятий нуждаются в полной тишине и уединении.

Стилевые особенности, обусловленные объемом умственной деятельности

Школьники с сильной нервной системой

1. Подготовительные, исполнительные и контрольные действия более или менее «слиты», отсюда меньшее время, затрачиваемое на подготовительные и контрольные действия-Исправления, добавления делаются преимущественно по ходу работы.
2. В течение длительного промежутка времени могут помнить и заботиться параллельно о многих заданиях, без специального их планирования и распределения во времени в виде составления плана работы.
3. Конспективность письменной речи (пользование преимущественно простыми предложениями, с меньшим количеством слов и смысловых единиц в одном предложении и слов в одной смысловой единице).
4. Предпочтение устной речи письменному изложению своих мыслей.

Школьники со слабой нервной системой

1. Относительная обособленность подготовительных, исполнительных и контрольных действий в выполнении заданий, большая продолжительность подготовительных и контрольных действий.
2. Большинство исправлений и добавлений вносятся во время проверки.
3. Предпочитают браться за новую работу, лишь полностью завершив прежнюю, выполнение заданий, полученных на длительный срок, заранее планируется, составляются планы, занятий на день, неделю и т. д.
4. Преобладание в письменной речи сложных конструкций со всевозможными подчинительными связями, большая развернутость Высказываний (большее количество единиц и слов в предложении).
5. Предпочтение письменной речи устному изложению.

Стилевые особенности, обусловленные различиями во влиянии напряжения

Школьники с сильной нервной системой

1. В ситуации напряжения наблюдается некоторое увеличение эффективности умственной деятельности, ориентировочные и контрольные действия еще больше сливаются с исполнительными.
2. Укорочение общего времени выполнения заданий.

Школьники со слабой нервной системой

1. Сужение объема умственной деятельности, некоторое снижение ее эффективности; еще большее1 разграничение ориентировочных, исполнительных и контрольных действий.
2. Общая продолжительность выполнения заданий увеличивается.

К сожалению, А. К. Байметов ограничился изучением влияния на стилевые осо­бенности учебной деятельности только силы нервной системы. Отсюда остается не­ясным, связаны ли эти стилевые особенности с другими типологическими особенно­стями проявления свойств нервной системы и как будет самоорганизовываться учеб­ная деятельность при различных сочетаниях типологических особенностей.

В. П. Бояринцев (1982), изучая прогнозирующую функцию у младших школьни­ков и подростков, отметил влияние таких свойств темперамента, как экстраверсия - интроверсия и пластичность - ригидность. У ригидных интровертов обнаруживается лучшее и более глубокое осознание всех изменений ситуации, а пластичные экстра­верты лучше осуществляют мобильное сравнение и обобщение данных в ходе анали­за настоящего и прошлого в переменной ситуации.

Различные стили учебной деятельности, выполняющие приспособительную, ком­пенсаторную функцию, отмечаются М.К.Акимовой и В.Т.Козловой(1988). Учащиеся со слабой нервной системой свою быструю утомляемость компенсируют частыми перерывами для отдыха, разумной организацией деятельности, соблюдением спланированного режима дня. Недостаточную сосредоточенность и отвлекаемость внимания они компенсируют усиленным контролем и проверкой работ после их выполнения. Медленный темп умственной работы компенсируется тщательной предварительной подготовкой работы, что дает возможность «слабым» на первых ее этапах обгонять «сильных», поскольку у последних медленная врабатываемость. Предварительная тщательная подготовка дает возможность уменьшить нервно-психическое напряжение, возникающее у них в ответственные моменты учебной деятельности.

Учащиеся с инертностью нервных процессов используют следующие приемы, уско­ряющие их деятельность:

• дают неполный ответ с последующим дополнением после небольшой паузы; такая тактика позволяет выкроить недостающее для обдумывания время, когда учитель задает вопросы в высоком темпе и требует немедленного ответа;
• дают предваряющие ответы - когда учитель в высоком темпе предъявляет зада­ния, последовательность которых ясна (например, когда вопросы записаны на дос­ке); инертные могут увеличить скорость работы за счет выполнения следующего задания, пропустив предыдущее. В связи с этим В. П. Герасимов (1976) отмечает, что предваряющие ответы - это специальная организация деятельности, свойс­твенная лишь инертным, поскольку актуальная деятельность (решение только предлагаемых в данный момент заданий) чаще всего для них оказывается безус­пешной;
• выполняют превентивные действия в подготовке ответов - прежде чем ответить на поставленный вопрос, инертный предварительно готовится и отвечает только после того, как формулировка ответа уже готова; конструирование ответа по ходу выступления вызывает у них большие трудности.

При изучении иностранному языку М. К. Кабардов (1983) выявил два стиля (типа) овладения языком - коммуникативный (присущий лицам С высокой лабильностью нервной системы) и лингвистический (присущий инертным).

Коммуникативный стиль характеризуют: коммуникативная активность (инициа­тивность в общении на другом языке), короткие латентные периоды речевых дей­ствий, легкость понимания и говорения на другом языке (иностранном): направлен­ность внимания на речевую деятельность, лучшая продуктивность слуховой памяти; при запоминании образного материала - целостное воспроизведение как при непо­средственном, так и при отсроченном воспроизведении. Этот стиль характеризуется беглостью речи, высокой скоростью выполнения отдельных лингвистических задач, наличие стереотипных ответов, повторов, неудачных словосочетаний, речевых клише.

Лингвистический стиль характеризуется пассивностью в общении, длительностью латентных периодов речевых действий, трудностью понимания иностранного языка на слух, направленностью внимания на языковую систему (язык), лучшей зритель­ной памятью на графические изображения слов или предметов, которые легко верба­лизуются. Этот стиль связан с небольшим объемом языковой и речевой продукции, более низкой скоростью выполнения лингвистических задач, но более высоким каче­ством этого выполнения: неудачные ответы отсутствуют или их немного, почти нет повторов, решения нестереотипны.

Существует и смешанный тип овладения иностранным языком.

Н.В. Жбанкова, Н.В. Лукьянченко

ОСОБЕННОСТИ СТРУКТУРНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ КОГНИТИВНЫХ СТИЛЕЙ ЛИЧНОСТИ

Ретроспективный анализ когнитивно-стилевого подхода на уровне его теоретических и эмпирических источников позволил разобраться в содержании понятия «когнитивный стиль»; оценить все сложности современного состояния стилевых исследований с учетом характера традиционных исследований когнитивных стилей . Между тем исследования когнитивных стилей - это попытка анализа особенностей устройства и функционирования индивидуального ума. «Каждый человек, о котором можно сказать, что он умен, умен на свой лад. Эта констатация бесспорна, ибо она очевидна» [Цит. по: 3: 12].

С точки зрения своей исходной этимологии слово «стиль» («stylos» - греч.) означает палочку для писания на восковых досках с острым и тупым концами. Уже в исходном метафорическом значении стиль - это возможность одновременного участия в деятельности двух противоположных по смыслу качеств, в равной мере необходимых для ее успеха.

Несмотря на то что когнитивные стили активно изучаются и сегодня, в науке еще нет единого определения данной дефиниции. Многозначность в понимании категории «когнитивный стиль» обнаруживает себя в разнообразии тех явлений, которые подводятся впоследствии под это понятие.

Так, в одной из формулировок понятие «когнитивный стиль» используется с тем, чтобы обозначить, с одной стороны, межиндивидуальные различия в процессах переработки информации и, с другой - типы людей в зависимости от особенностей их когнитивной ориентации .

В формулировку другого представления о содержании понятия «когнитивный стиль» легла идея о существовании устойчивых различий в способах восприятия и мышления .

Разобраться в содержании многозначности поможет проведенный анализ литературных источников.

Вслед за М.А. Холодной мы выделяем три этапа становления когнитивного стиля в психологии.

Первое упоминание понятия «когнитивный стиль» в психологии восходит к трудам западных исследователей. В контексте дифференциально-аналитического подхода американские психологи описали механизмы индивидуальных различий в способах познания своего окружения (H.A. Witkin, 1974; R.W. Gardner, 1959), исследования индивидуальных особенностей восприятия (H. A. Witkin, 1950; J. Biery, S. Messerley, 1957), анализа, категоризации и воспроизведения информации (Ph. K. Oltman, E. Raskin, S. Karp, 1971; Ph. Holz-man, G. S. Klein, Linton, Spence, 1959; Kagan, 1966 и др.).

Особый интерес у западных ученых в этот период возник при изучении перцептивных процессов. Оказалось, что восприятие человека несет на себе отпечатки его индивидуальности. Одними из первых, доказавших, что искажения восприятия не случайны и связаны с личностными особенностями индивидуумов, были представители направления, получившего название «Новый взгляд» («New Look»). Несколько позднее на основе исследований в этом направлении появляются описания более десятка индивидуальных приемов оперирования информацией, получивших название когнитивных стилей. К их числу относятся: полизависимость/полинезависимость (H. A. Witkin), узкий/широкий диапазон эквивалентности (R. Gardner), гибкий/ригидный познавательный контроль (V. Cline), толерантность к нереалистическому опыту (D. Jacson), фокусирующий/сканирующий контроль (W. Croskett), сглаживание/заострение (S. Messik), импульсивность/рефлективность (T. Globerson, E. Hant), конкретная/абстрактная концептуализация (G. Goodenough), когнитивная простота/сложность (R. Gardner) и др.

Отличительной чертой данного этапа являются понимание и объяснение когнитивного стиля с позиции определения отдельных операций. На поверхность выходит атомистическая позиция на природу когнитивных стилей в психологии. Когнитивные стили жестко детерминированы врожденными свойствами. Поэтому в основу содержания положена характеристика устойчивости и стабильности.

На втором этапе происходит расширение содержания понятия «когнитивный стиль». Отмечается тенденция к гиперобобщению понятия за счет появления новых стилевых дефиниций, результатов практических исследований, которые подводились под общую основу когнитивного стиля. Специфика исследования когнитивного стиля на данном этапе смещается в сторону интеграции его множественности характеристик (Григоренко, Стенберг, 1996; 1997; Kolb, 1984; Honey, Mumford, 1986; B. L. Liver, 1995).

Отмечается появление стилевых метапонятий (метастилей), замещающих предыдущие описания имеющихся конкретных когнитивных стилей.

Все множество описаний когнитивных стилей в психологии сводится к двум базовым полярным характеристикам: артикулированность - глобальнсть

(H. A. Witkin, Goodenough, Р. Oltman, 1979); аналитичность - синтетичность (В.А. Колга, 1976; И.П. Шкуратова, 1994); образность - вербальность и целостность - детальность (Riding, 1997) и т. п. В перечисленном ряду наибольшее распространение получила дихотомия: аналитичность - синтетичность. Тенденция унитарного подхода в интерпретации сущности когнитивных стилей обусловлена появлением эмпирических данных. Оказалось, что трактовка множественности когнитивных стилей у субъекта в принципе является частным проявлением двух базовых стилевых параметров «аналитичность/синтетичность». Практические результаты позволили выдвинуть гипотезу о наличии связи между различными когнитивными стилями. Это привело к тому, что обнаружены базовые (ведущие) стили, ответственные за проявление индивидуального стилевого индекса в сторону либо «аналитичности», либо «синтетичности» и «пери-

ферические стили», которые подкрепляют векторное направление ведущих. Эта гипотеза является ведущей в контексте нашей работы.

Основные теоретические и практические исследования второго этапа осуществлялись в русле деятельностного подхода и принадлежат представителям отечественной психологии. Появляются эмпирические данные в пользу открытости, нестабильности и изменчивости природы когнитивных стилей. На этом основании можно предположить, что второй этап является переходным этапом понимания содержания когнитивных стилей от стабильности и фиксированнос-ти к изменчивости и вариативности в онтогенезе. Последнее подтверждается положением о детерминации когнитивных стилей ведущей деятельностью. На развитие и формирование когнитивных стилей большое влияние оказывает стиль деятельности субъекта. Характеристика изменчивости в онтогенезе возможна через механизм приспособления, адаптации образований индивидуальности, к коим мы относим и когнитивные стили, к требованиям ведущей деятельности. Значит, делает предварительный вывод М.А. Холодная (2002), так как когнитивные стили чувствительны к субъективным и ситуативным факторам, то они могут варьироваться, адаптируя познавательные возможности человека к требованиям его актуального окружения, и имеют отношение к механизмам, лежащим в основе продуктивного интеллектуального функционирования [Цит. по: 5].

Третий этап развития когнитивных стилей аккумулировал исследования, осуществляемые в русле системно-личностной, гуманистической парадигмы, где нашли свое применение результаты как отечественных, так и зарубежных ученых. Отличительной особенностью исследований становится рассмотрение понятия «когнитивный стиль» с позиции метаизмерения и универсальности (полимодальности) в преломлении ко всем сферам психической активности личности. В этом контексте мы соглашаемся со знаменитым определением Ж. Бюффона: «Стиль - это человек» [Цит. по: 11].

Так, за последние годы в отечественной литературе появились новые исследования и новый взгляд на понимание природы когнитивных стилей. Когнитивный стиль как «стиль жизни личности» (И.П. Злобина, 1982), как «стиль активности» (Б.А. Вяткин, 1992), как стиль совладания со сложными жизненными ситуациями» (А.В. Либин, 1996), как «стиль саморегуляции деятельности» (В.И. Моросанова, 1998) и т.д.

Апофеозом, на наш взгляд, является концепция «стиля человека», в которой когнитивный стиль рассматривается как метаизмерение по отношению ко всем свойствам индивидуальности на всех уровнях ее организации, начиная с темперамента и заканчивая смысловой сферой (А.В. Либин, 1998), как «индивидуальный познавательный стиль» (М.А. Холодная, 2002), как «стиль понимания, воплощенный в стратегиях отношения к окружающему миру» (Г.А. Берулава, 1994).

Основным пафосом третьего этапа становится смена приоритетов: от стиля деятельности к стилю индивидуальности как единой целостной системы, от стиля как прерогативы сознания в аспекте деятельностного подхода к стилю как

характеристике видов активности психики, в том числе и сферы бессознательного. По сути дела, когнитивный стиль отождествляется с различными бессознательными формами компенсаций и проявляется в виде индивидуального жизненного стиля (А. Адлер, 1927). Г.А. Берулава (1994) рассматривает индивидуальные стилевые проявления в рамках различных видов деятельности, где данный психологический феномен фиксируется через использование понятия «индивидуальный стиль деятельности». Однако под индивидуальным стилем деятельности она понимает индивидуальное поведение. Отличительной особенностью поведения по сравнению с деятельностью является то, что поведение человека не подчинено предварительно поставленной цели и носит личностный характер. В связи с этим принципиальная разница между стилем деятельности и стилями индивидуальности состоит в том, что стили деятельности складываются целенаправленно и преимущественно сознательно. Стили индивидуальности лежат в сфере бессознательного и соответственно проявляются в поведении человека.

В контексте третьего этапа понятие «когнитивный стиль» выступает как сквозная интегральная характеристика целостной индивидуальности, генезис которой зависит и от индивидуальных особенностей, и от формируемых механизмов личностной регуляции в определенных социальных условиях среды. Причем данная интегральная характеристика выражается в виде стилевых «стратегий-средств» в психологическом арсенале личности. Чем большим репертуаром стилевых «стратегий-средств» располагает личность как субъект, тем произвольнее она варьирует этими стилевыми стратегиями, тем выше устойчивость индивидуальности в постоянно изменяющихся жизненных ситуациях, что приводит к вершине социально-психологической зрелости личности (А.Г. Асмо-лов, 1983) .

Выделение трех этапов в истории развития когнитивных стилей посредством обзора литературных источников показывает, что в содержательном аспекте понятие «когнитивный стиль» эволюционировало из атомистической трактовки природы стилей в системную стилевую организацию в структуре личности. Данный факт свидетельствует о сохраняющейся многозначности понятия.

Проблема когнитивных стилей личности переживает сейчас новое рождение и весьма интенсивно разрабатывается. Но, пожалуй, основными «белыми пятнами» в этой области являются вопросы, связанные с проблемой структурных компонентов в организации когнитивных стилей личности. Анализ психологической литературы показал, что на протяжении всех этапов становления понятия «когнитивный стиль» в психологии ученые в той или иной мере обращались к исследованию структурной организации когнитивных стилей личности. Результат проделанной работы укладывался в рамки принятой на определенном этапе развития парадигмы. Так, в аналитико-дифференцированном подходе, благодаря изучению структурных составляющих, появляются основные параметры, характеристики когнитивных стилей, которые позднее становятся названиями самих стилей (в литературе их рассматривается более 20) (А. Адлер, Олпорт, Стаднер, Гарднер, Виткин, Клейн). По мнению исследователей, зару-

бежный когнитивно-стилевой подход акцентирует процессуальный, формальнодинамический характер систем операций, образующих когнитивный стиль, обусловливая его преимущественно индивидными свойствами. В русле деятельностной парадигмы структурный анализ когнитивных стилей зависел от деятельности субъекта. В контексте системно-деятельностного подхода к пониманию личности когнитивные стили оказались жестко привязанными к характеристикам определенного вида деятельности (А.Г. Асмолов, 1984; Д.А. Леонтьев, 1984;

Н.М. Лебедева, 1986; Х. Кюйнарпуу, 1985; А.Н. Мешков, С.Ф. Сергеев,1984; И.Г. Скотникова, 1986; Э. Маствилискер, 1984 и др.).

Известно, что когнитивный стиль - это структурное образование с операциональными компонентами различных уровней, иерархически организованное по принципу функциональной системы . Структурно-уровневую организацию когнитивных стилей исследовали Б.М. Величковский , М.А. Холодная и др. Они выделяли в структуре когнитивных стилей различные уровни и блоки содержательных, операциональных, процессуальных компонентов. Но модели когнитивных стилей данных авторов являлись результатом достижений информационного и когнитивного подходов к рассмотрению феномена когнитивных стилей. На наш взгляд, в представленных стилевых моделях не в полной мере отражены особенности личностных характеристик индивидуальности. В рамках личностно-ориентированного подхода когнитивные стили являются гармонично встроенными образованиями в системе личности. При этом личность имеет также свою структуру (Б.Г. Ананьев , А.Г. Асмолов , В.С. Мерлин ). В контексте нашей работы термин «личность» рассматривается в единстве его органических, психологических, социокультурных проявлений, где акцент ставится на стилевое своеобразие и употребляется в широком смысле как синоним термину «индивидуальность». Иными словами, понятия «личность» и «индивидуальность» перекрываются по семантическому полю и все характерологические особенности понятия «личность» можно отнести и к «индивидуальности». Соответственно когнитивные стили рассматриваются как личностные образования внутри целостной системы личности. Поскольку когнитивные стили являются интегративным и личностным образованием, то в первую очередь следует рассмотреть их с позиции понятия «личность». Когнитивные стили рассматриваются в нашей работе с позиций системного и личностного подходов, разработанных и развиваемых в исследованиях системно-интеграционного (Б.Г. Ананьев, Б.Ф. Ломов, В.С. Мерлин, Б.М. Величковский, М.А. Холодная) и личностно-ориентированного (субъектного) (Г.А. Берулава, А.Г. Асмолов) подходов.

Исходными теоретико-методологическими основами выступили принципы системности, активности, целостности, единства межуровневых связей в целостной индивидуальности, структурообразующего фактора, положения современной когнитивной психологии о стилях как иерархически организованной системе ментального пространства личности и др.

Данные подходы позволяют выделить три уровня в структуре когнитивных стилей: I уровень - сенсорно-перцептивный - представлен когнитивными сти-

лями первого порядка, он выражен характеристиками восприятия, задающими особенности переработки информации в виде пространственной дискретности (визуальное восприятие), временной дискретности (аудиальное восприятие) и субъективности (кинестетическое восприятие); II уровень - мыслительный - представлен когнитивными стилями второго порядка, он выражен стилевыми характеристиками мышления (аналитичность/синтетичность); III уровень - ме-тапознавательный (рефлексивный) - представлен когнитивными стилями высшего порядка, он выражен десятью группами характеристик метаотражения: 1) внешняя форма поступления информации; 2) качество мышления; 3) время (продолжительность); 4) мотивации; 5) темп (скорость); 6) социальный фактор; 7) эмоциональный фактор; 8) сенсорно-ассоциативный фактор; 9) ресурс; 10) частотность, или повторяемость. При этом из общего количества представленных групп мы выделили шесть как универсальный набор. Каждый отдельный уровень структурной организации стилей посредством «заполнения» определенными компонентами вносит в процесс переработки информации специфические особенности и свойства.

Структурообразующим фактором в предлагаемой уровневой организации когнитивных стилей личности выступает когнитивная гибкость. Ее функциональная нагрузка заключается в обеспечении взаимопереводов свойств когнитивных стилей различных уровней. Этот процесс порождает образование внутриуровневых и межуровневых связей и определяет широту диапазона сочетаний когнитивно-стилевых свойств внутри когнитивной системы. Степень проявления активности когнитивной гибкости «задает» широту вовлекаемых стилевых свойств в различные варианты сочетаний когнитивных стилей. В итоге личность демонстрирует многовариативный репертуар индивидуальных стратегий познавательной активности. Методом сопоставительного анализа удалось выделить степени проявления активности когнитивной гибкости: 1 степень - низкая, 2 степень - средняя и 3 степень - высокая.

Межуровневые связи в структурно-уровневой организации когнитивных стилей личности, возникающие в результате проявления степени активности когнитивной гибкости внутри когнитивной системы, носят характер сложной проекции: когда определенные характеристики когнитивных стилей вышележащего уровня соответствуют сочетаниям характеристик когнитивных стилей нижележащих уровней.

Отсюда когнитивная гибкость - это динамическое метасвойство когнитивной системы, которое обеспечивает межуровневые и внутриуровневые связи когнитивных стилей различных уровней посредством проявления степени активности внутри стилевой организации. В процессе проявления своей активности она обеспечивает широту диапазона сочетаний свойств когнитивных стилей различных уровней, что влияет на качественные и количественные характеристики процесса переработки информации и тем самым определяет простой и сложный индивидуально-когнитивные профили личности. Простой стилевой профиль характеризуется узким диапазоном сочетания свойств когнитивных стилей, чаще всего на од-

ном когнитивном стиле. Сложный стилевой профиль - широкий диапазон сочетания свойств когнитивных (чаще всего нескольких) стилей.

Для иллюстрации вышесказанного мы представляем модель структурноуровневой организации когнитивных стилей личности.

В итоге мы предлагаем формулировку когнитивного стиля в контексте нашей работы. Под когнитивным стилем мы понимаем интегративное образование в целостной системе личности. Когнитивные стили личности имеют структурно-уровневую организацию и задаются уровневыми инвариантами свойств когнитивных стилей. Свойства когнитивных стилей представлены различными уровнями в виде модальностей восприятия, стилей мышления и групп характеристик метапознания (рефлексии). Степень проявления активности когнитивной гибкости как структурообразующего фактора внутри данной системы обеспечивает внутриуровневые и межуровневые связи свойств когнитивных стилей. Это отражается на широте диапазона сочетаний свойств когнитивных стилей в процессе переработки информации и влияет на его качественные и количественные характеристики. Широта диапазона сочетаний свойств когнитивных стилей представлена простым и сложным индивидуально-когнитивными профилями личности.

Рис. Модель структурно-уровневой организации когнитивных стилей личности

Библиографический список

1. Ананьев, Б.Г. Сенсорно-перцептивная организация человека // Познавательные процессы: ощущения, восприятия / Б.Г. Ананьев. - М.: Педагогика, 1982. - С. 7-31.

2. Блум, Ф. Мозг, разум и поведение / Ф. Блум, А. Лейзерсон, Л. Хофстедтер. - М.: Мир, 1988. - С. 174-196.

3. Когнитивные стили: тезисы научно-практического семинара / под ред. А. Колги. - Таллинн, 1986.

4. Леонтьев, Д.А. Индивидуальный стиль и индивидуальные стили - взгляд из 90-х / Д.А. Леонтьев // Стиль человека: психологический анализ / под ред. А.В. Либина. - М.: Смысл, 1998. - С. 109-124.

5. Холодная, М.А. Когнитивные стили: о природе индивидуального ума: учебное пособие / М.А. Холодная. - М.: ПЕРСЭ, 2002. - С. 232-233.

6. Величковский, Б.М. Современная когнитивная психология / Б.М. Величковский. -МГУ, 1982. - 336 с.

7. Мерлин, В.С. Формирование индивидуального стиля деятельности в процессе обучения / В.С. Мерлин, Е.А. Климов // Советская педагогика. - М.: Просвещение, 1967. - № 4. - С. 39-41.

8. Клаус, Г. Введение в дифференциальную психологию учения / Г. Клаус. - М.: Педагогика, 1987. - С. 101-113, 96-98.

9. Ливер, Б.Л. Обучение всего класса / Б.Л. Ливер. - М.: Новая школа, 1995. - 48 с.

10. Берулава, Г.А. Психологические особенности интегративного когнитивного стиля «дифференциальность - синтетичность» / Г.А. Берулава // Современные проблемы психологии мышления. - М.: Ежегодник, 1994. Вып. 1. - С. 54-64.

11. Мерлин, В.С. Формирование индивидуального стиля деятельности в процессе обучения / В.С. Мерлин, Е.А. Климов // Советская педагогика. - 1967. - № 4.

12. Алексеев, А.А. Пойми меня правильно, или книга о том, как найти свой стиль мышления, эффективно использовать интеллектуальные ресурсы и обрести взаимопонимание с людьми / А.А. Алексеев, Л.А. Громова. - СПб.: Экон. шк., 1993. -352 с.

13. Гриндер, М. НЛП в педагогике / М. Гриндер, Л. Лойд. - М.: Институт общегуманитарных исследований, 2001. - 320 с.